Виктор Юдин разорвал отношения с Натальей после ее нападок на президента России

С 90-х годов продюсера Виктора ЮДИНА хорошо знали и уважали в кругах российского шоу-бизнеса. Он сотрудничал со звездами первой величины – Александром СЕРОВЫМ, Александром БУЙНОВЫМ, Филиппом КИРКОРОВЫМ, Машей РАСПУТИНОЙ, Натальей ВЕТЛИЦКОЙ, Анастасией ВОЛОЧКОВОЙ. Продвигал собственную группу «Хали-гали», снискавшую успех хитом «Анюта». Организовывал знаменитые закрытые вечеринки миллиардера Сулеймана КЕРИМОВА. Правда, в последние годы о нем почти ничего не было слышно. Но, как оказалось, с шоу-бизнесом он не завязал и сейчас готовится представить публике новый проект под загадочным названием «СерпомПо».

   - Моим первым артистом стал Саша Серов, - поведал «Экспресс газете» Юдин. - Это была моя школа жизни. Мне было 22 года. Я только окончил ГИТИС и год отработал в театре имени Пушкина, где меня ввели в кучу спектаклей и выбрали секретарем комсомольской организации. Однажды я пошел пообедать в ресторан «Славянский базар». Попасть туда было очень сложно. Всегда стояла очередь. Но у меня там был знакомый метрдотель. «Давай я к тебе подсажу человека тоже из сферы искусства!» - сказал он. Этим человеком оказался основатель группы «Девчата» Слава Лавров. Мы разговорились. И он подбил меня уйти из театра в Московскую областную филармонию. В то время там появился Ваня Гераус (создатель Московского объединения музыкальных ансамблей, под эгидой которого работали все ресторанные музыканты – М.Ф.). Взял Серова, «Браво» с Жанной Агузаровой, «Рондо», «Доктора Ватсона» и начал на них зарабатывать хорошие деньги. А я устроился к ним конферансье. Сделал Серову два концерта на стадионах в Фергане и Андижане. Его директором тогда был бывший гитарист Игорь Бахарев. Директор он был никакой. В Фергану мы попали как раз в тот момент, когда там случилась резня, на улицах валялись трупы, и был введен комендантский час. Тем не менее, концерты прошли успешно. И, посадив Серова на самолет в Москву, я сказал ему, что хочу с ним работать. «Тогда ты завтра должен быть в Горьком и все подготовить к моему приезду», - ответил Саша. Я все бросил и полетел в Горький. Проверил площадку и гостиницу. Подогнал ему «Чайку» к трапу самолета. Серов остался всем доволен. Так и началась моя работа с ним.

   Успех у Серова был такой, что работали мы, не вынимая. Могли по месяцу жить в одном городе и каждый день давать по 2-3 концерта. Я проводил с Сашей практически круглые сутки. И мне было смешно смотреть нынешние эфиры, где какие-то хреновины из Германии рассказывали за деньги, как он их якобы когда-то оттрахал. Саша был вовсе не из тех, кто залезал на каждую встречную женщину. Его первым серьезным увлечением была Ирина Алферова. Были у него еще две-три девочки – дочки уважаемых людей из сферы политики. А потом на милицейском концерте он познакомился со своей будущей женой Леной и так в нее влюбился, что больше ни на кого не смотрел. У него в то время был только один бзик – автомобили. Мы каждый месяц гастролировали по нашим воинским частям в Германии и пригоняли оттуда кучу иномарок. За их растаможку мы ничего не платили. У нас в таможне все было по щелчку. Саша отрабатывал там «шефак» (шефский концерт – М.Ф.). И нам на следующий день давали документы на любую машину. А сколько всего с Серовым было упущено! Я тогда познакомился со всякими генералами и другими важными людьми. «Саня, надо во что-то вкладывать деньги, - говорил я Серову. – Смотри, евреи валят за границу. Умные люди скупают у них дачи за три копейки. А Лева Лещенко вообще приобретает какой-то деревообрабатывающий завод. Давай тоже что-то делать!». «На фиг, Витек! Напоем горлом!» - отмахивался Саша. Он даже себе нормальную квартиру не хотел покупать. Жил в ужасном насыпном доме в Проточном переулке, под которым проходило метро. Я познакомился с бабой из бюро обмена. Посмотрел в близлежащем районе кучу квартир, включая квартиру диктора Игоря Кириллова. И нашел Серову подходящий вариант в доме архитектора Алексея Щусева на Смоленской набережной. Нужно было просто расселить коммуналку. И Саша получил бы 7-комнатную квартиру с офигительным видом на Арбат. Но он заявил, что ему неохота делать ремонт, и отказался. Потом у него появилась навязчивая идея самому писать и петь песни на английском языке. Естественно, у российской публики они не пользовались успехом. А чтобы убедить его спеть очередную песню Игоря Крутого, нужно было каждый раз что-то придумывать. В какой-то момент я не выдержал и сказал ему: «Мне надоело с тобой спорить. Если мы не находим точек соприкосновения, я должен уйти».

   За время работы с Серовым я так вымотался, что целый год приходил в себя и ничего не делал. Потом мне позвонил Крутой: «Ты знаешь такого артиста Сашу Буйнова? Может, пойдешь к нему работать?». Я пообщался с Сашей и его женой Леной и приехал к ним на концерт в какой-то залупинский цирк. После концертов Серова, которые проходили во дворцах спорта с использованием световых эффектов, пиротехники и других технических достижений, это было удручающее зрелище. Особенно меня поразили музыканты Буйнова – какой-то парад уродов и алкоголиков пенсионного возраста. «Если вы хотите, чтобы я с вами работал, всех этих людей надо уволить», - сказал я Саше и Лене. Они с радостью согласились. На концерты я возил их на своей машине. Их разбитая «четверка» выглядела совсем непрезентабельно. А у меня тогда уже был хоть и не новый, но «Мерседес». У нас завязалась такая дружба, что Буйновы без меня даже обедать не садились. Но, когда концертная деятельность у них наладилась, я не стал дальше с ними работать. У меня уже не было сил ездить по этим местечковым концертам. И я нашел себе работу полегче у Филиппа Киркорова. Меня позвал к нему его директор Олег Непомнящий, чтобы помочь с подготовкой концерта в Театре эстрады и выпуском нового альбома. На гастроли я выезжал только на юга. А вся остальная работа у меня была в Москве. Жил я на Таганке по соседству с Филиппом. Однажды он позвонил и пожаловался, что его водитель где-то застрял, а ему срочно нужно ехать в дом моды на Кузнецкий мост. Я объяснил, что около дома у меня есть только «Ока». Я ее купил, чтобы добираться до гаража, где стоял мой «Мерседес». И Филипп, нисколько не смутившись, поехал со мной на «Оке». Такой он был тогда простой парень. Потом у него завязалась история с Аллой Пугачевой. Она переехала к нему на Таганку. Когда Филиппа не было в Москве, я приходил к ней, чтобы отобрать фотографии для обложки его альбома. И с ней у меня тоже сложились прекрасные отношения. Как на грех, через год Филипп решили вытурить Непомнящего. «Поскольку я тебя привел, ты должен уйти со мной», - поставил мне условие Олег. Алла с Филиппом уговаривали меня остаться. Но я решил проявить солидарность с Непомнящим.

   От Киркорова я ушел к Маше Распутиной, от которой тогда как раз уволился ее директор Андрей Неклюдов. До меня откуда-то дошла информация, что Маша пригнала из Америки «Линкольн» и не может его растаможить. А у меня в таможне со времен Серова остались концы. Я предложил мужу Распутиной Володе Ермакову свою помощь. Договорился, чтобы Маша отработала на шару концерт для таможенников. И после этого мне поступило предложение: «Давай ты будешь нашим директором!». Оказалось, что Распутина, благодаря ее мужу, была в полной жопе. Ей надо было достраивать дом в Крекшино. А на ней висели огромные долги перед Игорем Крутым за неоплаченные Ермаковым эфиры. Лежал недомонтированный клип «Хулиганчики», который Серега Кальварский ей не отдавал, потому что Ермаков хотел вклеить туда пересвеченные планы Маши, снятые на «хромакее» (технология видеосъемки, позволяющая совмещать в кадре несколько изображений – М.Ф.). «Вы ни-ни-ничего не по-по-понимаете, - заикаясь, говорил Володя. - Ма-ма-маша до-до-должна быть та-та-такой». Ну, просто долбанутый! Я поехал к Крутому в АРС. «Распутиной больше эфиров не дадим, - сказали мне. – Рассчитывайтесь с долгами!». Я рассчитался своими деньгами. Уговорил Кальварского любой ценой закончить работу над клипом. «На коленях стою, позволь этому дебилу Ермакову сделать, что он хочет! – сказал я Сереге. – Надо запускать какой-то материал. Иначе у нас работы не будет». Ермаков вклеил в «Хулиганчиков» это ужасное лицо-блин. И клип поставили в эфир. Потом я помог Маше на выгодных условиях выпустить альбом «Ты упал с Луны». Я дружил с Сашей Никитиным из звукозаписывающей компании «Гала Рекордс», которого впоследствии убили в его квартире на Бутырском валу. «Мы отдадим этот альбом вам, - сказал я Саше. - Но с условием, что вы снимете Маше два клипа и оплатите их ротацию». В то время артистам давали за альбом не больше 20-30 тысяч долларов. А Распутина получила промо почти на 300 тысяч. Только клипы «Ты упал с Луны» и «Ты меня не буди», которые снимал Олег Гусев, стоили под «стольник» каждый. В довершение всего я помирил Машу с Киркоровым, который давно был с ней в ссоре. И они записали свой знаменитый дуэт «Роза чайная». Дела у Маши пошли в гору. Когда меня позвали к ней, ее гонорар был 2 тысячи долларов. А после всего этого поднялся до 10-20 тысяч. И пока я был ее директором, она не знала проблем с работой.

   Тем временем у Маши происходило плавное расставание с Ермаковым. Они уже долго не жили вместе. Все шло к разводу. И тут появился на горизонте Виктор Захаров. Он пригласил Машу в Ухту выступить для сотрудников его фирмы. А после концерта предложил остаться у него и съездить на охоту. У Захарова была семья – жена, дети. Он показывал себя как примерный семьянин. Мы с Машей и Ермаковым дня три провели в его доме. После охоты в кругу его семьи жарили шашлыки. И у меня даже мысли не возникало, что у Маруси может с ним что-то быть. Тем не менее, это произошло. Он начал оказывать ей знаки внимания. Присылал роскошные букеты. И все закончилось тем, что они обоюдно полюбили друг друга. Параллельно развивалась история со старшей и на тот момент единственной дочкой Маши Лидой. Я тоже в этом участвовал, потому что не мог оставаться в стороне. Из-за того, что Маруся с Ермаковым постоянно скандалили, Лида стала от них отстраняться и замыкаться в себе. Она училась в школе-интернате в Измайлово. И когда водитель не мог возить ее в школу, я сам ее возил и забирал оттуда. Я видел, как ребенок меняется. «Вы девчонку просто потеряете», - говорил я. Ей нужна была какая-то теплота. Нужно было общение. Но с появлением Захарова Маше стало не до Лиды. Не заладилась и моя дальнейшая работа с Машей. Захаров начал вмешиваться в ее дела. Пытался стать ее продюсером. И я не находил с ним точек соприкосновения. Маша – сложный человек. Часто опаздывала на концерты. Выступая в казино, вместо оговоренных 45 минут пела 20 и уходила со сцены. Мне приходилось ее силой выталкивать и заставлять петь дальше. Вы же понимаете, кто там платил. А Захаров за нее заступался и наезжал на меня, что, мол, нельзя так обращаться со звездой. «Что же мне делать? – недоумевал я. – Нужно, чтобы она пела столько, за сколько платят. Иначе нам всем люлей навешают. Или не надо вообще подписываться под казино». Все это начало меня напрягать. И через какое-то время мы с Машей по обоюдному согласию разошлись.

   К тому времени случай свел меня с Сулейманом Керимовым. В ГЦКЗ «Россия» Распутиной всегда давали ближайшую к сцене гримерку 101А. И вот однажды, приехав с Машей на концерт, я с удивлением обнаружил там Наталью Ветлицкую и ее директора Андрея Черникова. «Что за фигня?! – возмутился я. - Вы же понимаете, что мы не можем находиться тут вместе. Моя звезда этого не переживет». Ветлицкую каким-то образом оттуда убрали. Видимо, она закатила скандал. И Черников настучал на меня Керимову. Мол, какой-то Юдин выжил нас из гримерки. На следующий день мне позвонил Сулейман: «Ах, ты такой-сякой! Как ты обошелся с уважаемой женщиной! Мне нужно с тобой увидеться». Назначил мне встречу у себя в офисе. И неожиданно предложил заниматься организацией его закрытых вечеринок. Думаю, он навел обо мне справки и прикинул, что такой профессионал, как я, может ему пригодиться. Этот гениальный человек всегда все просчитывал на много шагов вперед и меня этому научил. Его вечеринками первое время рулила сама Ветлицкая. Режиссеров у него не было. Все делалось спонтанно, без сценария и без каких-то «фишек». А с моим приходом была создана целая режиссерско-постановочная группа. И общими стараниями мы подняли вечеринки Сулеймана на недосягаемую высоту. Они сначала проходили в «России». Потом – в торговом центре «Европейский». В них участвовали Кайли Миноуг, Кристина Агилера и другие мировые суперзвезды. Попасть на эти вечеринки было очень трудно. Вся элита, все медийные лица туда рвались. Круче тогда в Москве ничего не было.

   Когда Керимов расстался с Ветлицкой, и появилась Настя Волочкова, меня подключили к работе с ней. Для Насти сняли офис в Петровском Пассаже рядом с Большим театром. Набрали команду человек двадцать. И начали ее раскручивать. Сулейман очень хорошо относился к ней и много для нее делал. Но она сама все обгадила и потеряла свое счастье. В результате поступила команда закрыть ее офис, забрать все, что было нужно, и всем, кто с ней работал, администраторам, пиарщикам, костюмерам и другим сотрудникам уйти от нее. В отличие от Волочковой Ветлицкая разошлась с Керимовым мирно и гладко. Он оставил ей офис и студию на Гончарной набережной. И еще долго обеспечивал ее финансовыми субсидиями. А на каком-то этапе, когда от Ветлицкой уже ушел Черников, даже попросил меня помочь ей в качестве директора. Работы у нее было не так много. Она была ей особо не нужна. В основном Наташа соглашалась на телесъемки и на «заказняки» за большие деньги. Тем не менее, мы с ней довольно продуктивно посотрудничали. Наснимали ей клипов и выпустили последний в ее жизни альбом с песнями Любаши. Потом у меня возникли проблемы с мамой. По состоянию здоровья ее нужно было перевозить к морю. И я перебрался с ней в Испанию. Потихоньку начал делать там бизнес. Прикупил ресторан и некоторое количество квартир для сдачи. А через некоторое время туда переехала и Ветлицкая. Раньше она снимала за бешеные деньги дома то во Франции, то в Италии. Но тогда было, кому за это платить. А когда субсидии прекратились, я нашел ей в Испании хороший дом по очень хорошей цене. Он ей понравился. И она его купила. Потом купила еще один. Но этот второй дом у нее так и стоял пустой. Она не могла его ни продать, ни использовать. Зачем он был ей нужен – для меня так и осталось загадкой.

   К сожалению, мои отношения с Ветлицкой испортились после ее выступления у президента России. Еще до ее переезда в Испанию Государственный Кремлевский дворец добивался, чтобы она спела у Владимира Владимировича на Валдае. Наташа упорно отказывалась. Но вовсе не по каким-то политическим соображениям. Просто она тогда редко выходила на сцену. До Владимира Владимировича последний раз выступала у президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Ей уже было сложно петь целое отделение – 45 минут. И каждое выступление давалось ей с дрожью. Я все-таки смог ее убедить, что в концерте у президента России принять участие необходимо. Правда, она начала выбивать деньги на стилиста и еще на какие-то нужды. «Наташа, это смешно», - пытался образумить ее я. Тем не менее, директор ГКД Петр Шаболтай пошел ей навстречу. «Хорошо, найдем для нее эти деньги, - сказал он. - Пусть только приезжает!». Когда мы приехали на Валдай, под руководством Шаболтая проходил ночной прогон. «Мне этот ваш прогон по хрену!» - заявила Ветлицкая и пошла спать. Пришлось просить Колю Баскова пройти за нее номер. Остальные артисты тоже устали. Поезд был поздний. Пока шел досмотр, пока всех расселили, было уже 3 или 4 часа ночи. Тем нем менее, все присутствовали на этом прогоне. Мне было, конечно, стыдно за Наташу. После ее выступления я сразу уехал к поезду и ждал ее в купе. Какие были последствия этой поездки – всем известно. Президент подарил Ветлицкой серьги. А она вся обплевалась и начала в своих постах в Интернете писать сказки про царя. Якобы после этого концерта Киркорову он дал звание, кому-то – что-то еще. Из-за этого мы с Наташей начали очень сильно ругаться. «Не делай этого! – говорил ей я. - Ты что, совсем того?». Потом она одумалась и поудаляла свои посты. Но было поздно. Ее слова уже разошлись по Интернету. Когда Ветлицкая захотела вернуться в Россию и снова запеть, я ей советовал, как лучше поступить. «Наташа, ты же понимаешь, что после твоих высказываний в Интернете Шаболтай тебя ни на один концерт не пустит, - объяснял я. - В принципе, все заказчики, которые тебя хотят и готовы хорошо заплатить, известны. Их не так много. Можно обойтись без всяких вложений, без всякой шумихи. Нужно просто сделать передачу у Андрея Малахова. Он подснимет тебя в Испании. Нагонит в студию массовку баб с титьками. Ты упадешь в ноги и скажешь, что соскучилась по русским березкам, по русским бабам, каких больше нет нигде. И тебя сразу простят». Но Наташа опять меня не послушала. Сделала по-своему. Передачу с Малаховым построила на том, как ее бил всеми забытый и никому ненужный Павел Смеян. И все получилось, как я предупреждал. Ее концерты так и не состоялись. И наше общение с ней практически прекратилось.

   Я всегда был глубоко патриотичным человеком. Когда в начале 90-х в Москве произошел путч, я с Таганки пешком ходил к баррикадам у Белого дома и носил сигареты их защитникам. Мне была небезразлична судьба нашей страны. И под влиянием этих событий с Ветлицкой у меня возникла идея сделать музыкальный проект в поддержку нашего президента. За основу я взял яркие фразы из выступлений Владимира Владимировича. И написал несколько песен, в которых эти фразы обыгрывались. Композиторский опыт у меня уже был с группой «Хали-гали». Первые три песни нам написал Игорь Матета. А «Анюта» и все остальные уже были моего авторства. Мне только не повезло с исполнителями. Первый солист группы Сергей Долгополов оказался алкоголиком. Я запирал его у себя в квартире. Вызывал нарколога и просил зашить ему ампулу. Но он продержался только два месяца и снова запил. Пришлось его выгнать. Потом начали выдрючиваться другие участники – то Виталик Сапрыкин уходил, то Стас Борисов тянул одеяло на себя. В конце концов, они меня задолбали. «Пошли вы все на хрен! Не хотите быть звездами – и не надо!» - сказал я и забросил «Хали-гали». А песни-то были хорошие. Мне надо было тогда самому запеть. И все бы пошло, как по маслу. Но я не хотел лезть на сцену. Не было у меня поначалу таких планов и с нынешним проектом. Тем не менее, мои друзья, опытные люди в шоу-бизнесе, дружно сказали мне, что лучше меня самого мои песни никто не споет. Нашли мне в пару хорошую вокалистку Лену Брик. Она такая рок-н-рольная девчонка-оторва. Офигительно работает на сцене. И у нас с ней получился замечательный дуэт. Назвали мы его «СерпомПо». Главную ставку делаем на песню «Медведь тайги российской не отдаст». Это готовый гимн «Единой России». По моему мнению, у нас есть все шансы подвинуть группу «Любэ» по части патриотики.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 51, 2021)

   Газетная версия

   Часть 1 https://www.eg.ru/showbusiness/1747822

   Часть 2 https://www.eg.ru/showbusiness/1748212