Гердт поражался, что автор детских книг вел музыкальную программу, совершенно не имея слуха

Программа «В нашу гавань заходили корабли», в которой исполнялись дворовые и тому подобные неофициальные песни, была создана в 1991 году на «Радио России». А с 1997 по 2011 год также выходила на «ТВ Центре», НТВ и других телеканалах. Авторами и ведущими программы выступали ныне покойный детский писатель Эдуард УСПЕНСКИЙ со своей верной соратницей - редактором и впоследствии женой Элеонорой ФИЛИНОЙ.

   - Рейтинги «Нашей гавани» на «Радио России» были столь блистательными, что в 1997 году мы с Успенским задумались о создании телеверсии, - рассказала «Экспресс газете» Филина. - Сделали несколько пробных выпусков на каналах МТК и «ТВ Центр». Пытались заинтересовать этим проектом Михаила Швыдкого, руководившего каналом «Россия». «Ну, да, слышал про вашу программу, - без всякого энтузиазма отреагировал Михаил Ефимович. - Но это вообще не телевизионный проект. На телевидении он не пойдет. Даже нет смысла куда-то с ним ходить». После этого мы больше никуда не ходили. Честно сказать, уже и не собирались. И вдруг в 1999 году Успенскому поступил звонок от Льва Новоженова, который в то время вел несколько программ на НТВ. «Слушай, Эдик, приходи со своей «Гаванью» в день независимости России ко мне на программу «Старый телевизор»!» - предложил Лев Юрьевич. У нас с Успенским сразу возникла идея проследить по песням «Гавани» историю нашей страны за XX век. Эдуард Николаевич, правда, на съемки пойти не смог. «Гавань» представляли Владимир Меньшов, я и гитарист Максим Кривошеев. Программа дала высочайший рейтинг. Тогда исполнять на телевидении такие песни, как у нас, было не принято. На фоне всего остального они звучали очень смело. Да и на радио до нас ничего подобного не было. Мы были в этом смысле первопроходцами. И через некоторое время Новоженов пригласил нас снова. По его словам, чтобы закрепить успех. А потом с нами захотел пообщаться генеральный продюсер НТВ Александр Левин. «Хорошая у вас программа! - похвалил нас он. - Может, попробуете делать ее на телевидении?». «Давайте!» - обрадовались мы.

   Поскольку создание для нас специальной студии требовало много времени и средств, на первых порах нам предложили снимать «Гавань» в декорациях «Старого телевизора». Перед началом съемок нас ожидал сюрприз. «У нас все готово, - сообщила мне по телефону наш режиссер Татьяна Никольская. - С одной стороны будете сидеть вы и Эдуард Николаевич. С другой – Лев Юрьевич». Успенский услышал это и начал возмущаться: «Какой еще Лев Юрьевич? Это наша программа. При чем тут он?». «Вопрос не ко мне, - последовал ответ Никольской. - Что мне говорят, то я и делаю». Эдуард Николаевич тут же позвонил Новоженову и в своей достаточно открытой манере высказал ему все, что думал о нем и его участии в «Нашей гавани». «Вообще, не вопрос, - ответил Лев Юрьевич. - Если не хотите, меня не будет. Я собственно особо и не претендовал». Тем не менее, в первой программе он все-таки появился и представил нас зрителям. А дальше мы с Успенским уже вели «Гавань» сами. Но сюрпризы на этом не закончились. «У вас будет куратор от канала, - объявил нам Левин. - Вы на телевидении новички. Он вам подскажет, как правильно все сделать». Этим куратором оказался пожилой дядечка еще советской закалки. Он начал требовать, чтобы к каждой программе писался сценарий. А на радио у нас никаких сценариев не было. Мы отбирали определенное количество песен, чтобы уложиться в хронометраж, садились с гостями и вели живой разговор. В этом была одна из фишек нашей программы. Но куратор заморочил нам голову и убедил нас, что на телевидении так работать нельзя. Наши попытки следовать его требованиям привели к тому, что рейтинг программы потихоньку начал падать. Мы стали ходить к Левину и спрашивать: «А можно мы сделаем не так, как велел наш куратор, а по-другому?». В конце концов, Александр Викторович не выдержал и сказал: «Послушайте, зачем вы каждый раз ко мне приходите? Вы же авторы. Делайте, что хотите! Только младенцев в прямом эфире не режьте! А на куратора наплюйте! Я дал его только для подстраховки. Вот когда рейтинг у вас действительно упадет, тогда придете, и мы с вами поговорим».

   Ботинки для бомжа

   Надо сказать, что НТВ того времени был самым свободным телеканалом в России. Его владельцем был Владимир Гусинский. Он платил огромные деньги. Собрал лучших журналистов и дал всем возможность делать авторские программы. В эту когорту повезло попасть и нам. Мы реально делали, что хотели. И «Гавань» на НТВ начала стремительно набирать обороты. Уже в 2000 году мы получили первую премию ТЭФИ за лучшую музыкальную программу. Из тесных декораций «Старого телевизора» перебрались в построенную НТВ большую студию-трансформер - так называемую «Зеленую студию». По сравнению с радиоверсией формат «Гавани» немного изменился. На радио у нас пели в основном артисты. А на телевидении, помимо артистов и других VIP-гостей, мы стали приглашать петь простых людей. Проводили специальные прослушивания. Желающие валили к нам валом. В одну из программ пришел реальный бомж, который жил на свалке и сам писал песни. Петь он вышел без ботинок, в одних носках. Хотя пришел в ботинках. Видимо, решил прибедниться. Успенский это заметил и начал шептать мне в ухо: «Быстро беги за кулисы и найди любые мужские ботинки, чтобы, по моей команде, их принесли сюда!». А программа шла в прямом эфире. Я выбежала из кадра. Попыталась одолжить обувь у одного из операторов. «Да вы что! - возмутился он. - Вы не видите, что я работаю?». Такой же ответ я получила от стоявшего за кулисами охранника. Выручила меня какая-то девушка. По окончании песни Эдуард Николаевич скомандовал: «Ботинки в студию!». И она вынесла их бомжу. Он от неожиданности растерялся и воскликнул: «Это не мои!». Зал просто рухнул от смеха. Правда, все чуть не испортила наш новый режиссер Вера Кричевская. Она постоянно жаловалась, что у нас нет сценария, и ей непонятно, что снимать. «Мы сами не знаем, что у нас произойдет через секунду, - объясняла ей я. - Вот как бы ты снимала пожар? Мало ли, где балка упадет. Это невозможно запланировать по сценарию». Так вот Кричевской показалось, что ноги бомжа в носках показывать ни к чему. И она старалась не брать их в кадр. Хорошо, что один или два раза они все-таки промелькнули. Иначе телезрители не поняли бы, в чем прикол с ботинками. В отличие от нашего режиссера мы с Успенским любили такие импровизации. Однажды у нас 11-летний мальчик звонким, как у Робертино Лоретти, голосом спел песню «Ах, ну почему наши дела так унылы?». «А спой еще раз! - неожиданно попросил Эдуард Николаевич. - Такая хорошая песня!». И парень повторил ее снова. В принципе, на телевидении не принято, чтобы одну и ту же песню исполняли дважды от начала до конца. Если бы программа шла в записи, нам бы это запретили. А в прямом эфире такая штука прошла.

   Работать с Успенским было просто одно удовольствие. Он всегда шел на какую-то революционную историю. И я его во всем поддерживала, потому что сама была такая. Другое дело, что его иногда заносило. Эдуард Николаевич мог во время эфира достаточно жестко кого-то приложить. И тогда мне приходилось его возвращать в какие-то рамки. Помню, когда «Наша гавань» уже была очень популярна и транслировалась на многие страны, я поехала с подругой отдыхать в Израиль. По дороге с Мертвого моря в Тель-Авив у нас завязался разговор с эмигранткой из Одессы. Она узнала меня и принялась восторгаться: «Ой, как я рада, что я вас увидела! Какая же вы молодец! Как всем нашим нравится ваша программа!». А потом неожиданно добавила: «Только мы не понимаем, что там делает Успенский. Вот вы так замечательно поете. Так интересно рассказываете. А этот как что-нибудь скажет, так у нас уши в трубочку сворачиваются». «Вы знаете, Эдуард Николаевич вообще-то мой муж», - заметила я. «А чего я такого сказала?» - удивилась бывшая одесситка. Когда я рассказала эту историю Успенскому, он долго хохотал. Самое интересное, что музыкального слуха у Эдуарда Николаевича не было вообще. Пел он просто ужасно. При этом каким-то образом помнил мелодии многих забытых песен. Как-то попытался напеть одну из них Зиновию Гердту. «Эдик, я не понимаю, что ты поешь», - сказал Гердт. Тогда Успенский обратился за помощью к Юре Чернову, известному по фильму «Доживем до понедельника». Заперся с ним в отдельной комнате. Как Чернов сумел уловить у него мелодию, для меня осталось загадкой. Но, когда Юра вышел и напел ее под гитару, Зиновий Ефимович удовлетворенно произнес: «Теперь все понятно». Про Успенского он потом говорил, что после парня в очках из «МузОбоза» это второй случай, когда человек, совершенно не имеющий слуха, ведет музыкальную программу. Тем не менее, за много лет работы над «Нашей гаванью» слух у Эдуарда Николаевича все-таки развился. И он стал сам петь в нашей программе. В частности, исполнил со мной полную версию песни «Когда я на почте служил ямщиком».

   Новый год за три копейки

   На НТВ мы проработали до 2001 года. А потом там произошла смена владельца. Часть сотрудников тогда ушла на канал ТВ-6. Туда же переместилась и «Наша гавань». Если на НТВ тратилось огромное количество денег, то на ТВ-6 все делалось за три копейки. Нас сразу же попросили провести у них эфир на новый год. Успенский еще смеялся: «Правильно! Когда денег было полно, к нам что-то не обращались по поводу нового года». Конечно, мы им этот эфир провели. Собрали сотрудников канала. Нарядили всех в мишуру. Поставили елочки. И из ничего получилась очень нарядная студия. Наряду с артистами у нас пели Владимир Соловьев и другие ведущие. Все прошло весело и классно. Вскоре после этого ТВ-6 быстренько закрыли. Некоторое время «Гавань» выходила на занявшем его место канале ТВС. Но и он долго не просуществовал. А поскольку эти каналы были опальные, несколько лет нас никуда с нашей программой не брали. Я лично ходила на Первый канал и разговаривала с Юрием Аксютой. «Это не наш формат», - сказал он. Дал понять, что для них это слишком низкопробно. Что не помешало им потом сделать программу «Три аккорда». На канале «Россия» у нас тоже ничего не получилось. А в 2006 году начал вещание питерский Пятый канал. Эдуард Николаевич поехал по своим делам в Питер и встретил кого-то из руководителей этого канала. Он сразу же согласился взять нашу программу. Договорились, что мы сами будем ее снимать в Москве, а они только показывать. Организацией съемок и заключением договоров с Пятым каналом у нас занималась Любовь Платонова, которая выросла на нашей программе от администратора до продюсера. «Гавань» снова стали смотреть. Снова пошел рейтинг. Но тут у нас с Успенским начался разлад в наших личных отношениях. Я ему предлагала расстаться как супругам и продолжать вместе работать над программой. Эдуард Николаевич с его характером этого не захотел. Думал найти мне замену и дальше делать «Гавань» без меня. Только вся наша команда во главе с Любовью Платоновой - за что я им очень благодарна - поддержала меня и отказалась от работы с ним. На этом телевизионная история «Нашей гавани» закончилась. В дальнейшем Успенский выпускал программу только на «Радио России», пока в 2016 году она окончательно не закрылась.

   За много лет отсутствия «Нашей гавани» в эфире люди программу не забыли. Но, пока был жив Эдуард Николаевич, начать ее делать снова было невозможно. Он бы этого категорически не позволил. Тем более, что название программы было зарегистрировано им на него одного. А когда в 2018 году Успенского не стало, я стала предпринимать попытки возродить наше детище. Полгода делала на канале «Ностальгия» программу «Музыкальная гавань с Элеонорой Филиной». Потом началась пандемия. Денег у канала не стало. И этот проект пришлось закрыть. «Да плюнь ты на это! - говорили мне. - Время уже ушло. Кому сейчас нужны эти дворовые песни?». А в 2021 году мне позвонила наш бывший продюсер Любовь Платонова и сказала: «Элеонора, у меня для тебя хорошая новость. Я хочу запустить на канале «ТВ Центр» новую программу с твоим участием. Не совсем «Гавань», но что-то подобное. Давай опять будем дарить людям радость!». Решили для начала снимать отдельные выпуски к праздникам. Долго не могли определиться, кого взять ко мне соведущим. Приглашали каждый раз разных людей. А когда уже встал вопрос о съемках нашего проекта на постоянной основе, я выбрала из предложенных каналом потенциальных кандидатов Александра Михайлова, с которым незадолго до этого познакомилась на юбилее его друга Юрия Назарова. У Александра Яковлевича были сомнения, уместна ли сейчас такая музыкальная программа. Я убедила его, что в наши непростые времена она будет для людей глотком свежего воздуха и даст им возможность переключиться на что-то доброе и светлое. Назвали нашу программу «Хорошие песни». Пока мы ее запускали, похожие программы появились на других каналах. Но меня это нисколько не расстроило. Пусть таких душевных программ будет только больше!

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» спецвыпуск от 13 февраля, 2023)