Как считают родные, пожилую женщину объявили сумасшедшей, чтобы замять кражу у нее крупной суммы денег

На днях стало известно, что в возрасте 83 лет умерла заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии СССР, режиссер-документалист Людмила САЛДАДЗЕ, бывшая жена покойного актера Владимира ПРОТАСЕНКО и мать певицы Анастасии МИНЦКОВСКОЙ. Смерть Людмилы Григорьевны произошла при довольно странных обстоятельствах и, по мнению родных, могла носить криминальный характер.

   - Последнее время мама жила со мной и моим мужем Володей Зудиным у нас на даче недалеко от города Зубцова Тверской области, - рассказала «Экспресс газете» Анастасия Минцковская. - В этих местах в 1942 году во время страшных боев за Ржев погиб ее дед по матери - мой прадед Иван Шмелев. И она хотела написать книгу о той «ржевской мясорубке». Ездила по всей округе и собирала материалы. На здоровье не жаловалась. Чувствовала себя хорошо для своего возраста. А 29 августа у нее вдруг началось кровотечение из горла. Она ела кашу, поперхнулась, сплюнула и обратила внимание, что слюна у нее ярко-алого цвета. Я перепугалась и сказала: «Надо срочно ехать в больницу и пройти обследование». Вызвала «скорую» из Зубцова. Мама сначала отказывалась от госпитализации. Говорила, что в больнице за все нужно платить, что это стоит очень дорого. «Не волнуйся, я тебе дам с собой денег», - успокоила ее я. Вытащила все, что у меня хранилось в кубышке - 600 тысяч рублей. Наверное, так много давать было не нужно, но от волнения я растерялась и не подумала об этом. Деньги мама положила в карман штанов. Они начали оттуда вываливаться. Уже в присутствии девочки-фельдшера со «скорой» пришлось пристегивать их булавками. После этого «скорая» отвезла маму в Зубцовскую больницу. Сопровождать себя она нам запретила. Спорить с ней было бесполезно. Мама стояла на своем до последнего. «Хорошо, - согласилась я. - Деньги у тебя есть. Если что, сразу звони». Я и представить не могла, чем все это закончится.

   - Вечером нам позвонили из Зубцовской больницы и начали жаловаться, что Людмила Григорьевна отказывается делать рентген, - вступил в разговор Владимир Зудин. - «Вы врачи, - сказал я. - Как хотите, так и лечите. У человека пошла кровь из горла. Это не шутка. Это может быть туберкулез. Может быть что-то с желудком или с легкими. У нас недавно друг умер от рака легких. У него было такое же кровотечение». Больше звонков от них не поступало. На следующий день Настя позвонила в больницу, чтобы узнать, что с Людмилой Григорьевной. «Такой пациентки у нас нет», - ответили ей. Сама она на звонки Насти не отвечала. Честно говоря, мы не сильно этому удивились. Надо сказать, что Людмила Григорьевна у нас и раньше пропадала. Один-два дня ночевала, потом собирала свой чемоданчик и куда-нибудь уезжала - то в музей «Ставка Сталина» в деревне Хорошево, то в Старицу, то во Ржев. Могла по два дня отсутствовать и не звонить. «Видимо, она опять отправилась по местам боевой славы», - решили мы с Настей. Обращаться в полицию сразу не стали. Один раз мы уже заявляли об исчезновении Людмилы Григорьевны. Потом она вернулась и начала высказывать претензии, почему везде расклеены объявления, что ее разыскивает полиция. На этой почве они с Настей даже поругались. После этого Людмила Григорьевна съездила в Москву и сделала себе справку от Союза кинематографистов. Я такую видел первый раз в жизни. В ней сообщалось, что мама Насти является странствующим писателем. «Это для предъявления полицейским, - объяснила она. - Мне надоело каждый раз им что-то доказывать».

   - Хотя мама до этого всегда благополучно находилась, я все равно за нее волновалась, - продолжила свой рассказ певица. - Каждый день по много раз пыталась ей дозвониться. До 1 сентября телефон у нее работал. А на следующее утро выключился. «Видимо, без полиции все-таки не обойтись», - подумала я. И тут мне позвонили из областного психиатрического диспансера, расположенного в селе Бурашево - в 150 километрах от Зубцова. «Вы Минцковская Анастасия Владимировна? - спросили меня. - Ваша мама Салдадзе Людмила Григорьевна?». «Да, - ответила я. - А что с ней случилось?». «Она скончалась у нас в реанимации», - объявили мне. Я была так потрясена, что упала в обморок. Несколько минут находилась без сознания. Володя тоже был в шоке от этой новости. Мы сразу же сели в машину и поехали в это Бурашево. В психдиспансер нас пускать не хотели. Лишь после долгих препирательств разрешили пройти к главврачу. К нему пришел юрист. И они на пару начали нести какую-то чушь. По их словам, маму привезли к ним 30 августа из Зубцовской больницы. Якобы она там разбила окно и ударила палкой кого-то из медработников. А уже 1 сентября прямо в психдиспансере состоялся выездной суд и признал ее сумасшедшей. Я слушала и не верила своим ушам. Сколько мама у нас жила, она всегда вела себя адекватно. Во всяком случае, палками никого не била. Даже посмотреть на нее сотрудники психдиспансера мне не дали. Сказали, что ее уже увезли в морг для вскрытия. Выдали только ее вещи. Среди них не оказалось членского билета Союза кинематографистов и справки, что она странствующий писатель. А самое главное – отсутствовали деньги, которые я ей дала. «При поступлении к нам у нее не было ни копейки», - заявили мне. В общем, история какая-то грязная.

   - Думаю, все дело в пропавших деньгах, - высказал предположение муж Минцковской. - Возможно, у Людмилы Григорьевны увидели эти деньги и решили их украсть. А чтобы замести следы, упрятали ее в дурдом. По закону, госпитализировать человека в психиатрический стационар без его согласия или согласия его родственников можно лишь в случае, если психическое расстройство является тяжелым и представляет опасность для него самого или окружающих. Но Людмила Григорьевна под этот случай никак не подходила. Мы специально обошли Зубцовскую больницу и проверили все окна. Стекла везде были целые. Причем, было видно, что они старые, и их недавно не меняли. Всю эту историю с битьем окон явно придумали. А нас даже об этом не уведомили. Еще неизвестно, что с Людмилой Григорьевной делали в дурдоме. Не исключено, что давали ей какие-то препараты, которые ей были противопоказаны. Настя подала по поводу всего происшедшего заявление в полицию. По требованию полицейских, тело Людмилы Григорьевны отправили в Тверь на судебно-медицинскую экспертизу. Правда, перевозили его из одного морга в другой подозрительно долго. Как будто специально для чего-то тянули время. Из-за этого мы никак не могли получить свидетельство о смерти и заняться организацией похорон. Результаты судмедэкспертизы будут готовы только через месяц. Надеемся, они что-то прояснят и помогут полиции привлечь виновных к ответственности.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 37, 2023)