по мнению Филиппа Гросса, Юлия Куренкова уморила его отца, чтобы вернуть долги своего нового бой-френда

Не успели похоронить автора «Радовать, хочу тебя сегодня радовать», «А можно, Россия, остаться с тобой?» и многих других замечательных песен Анатолия Днепрова (Гросса), скоропостижно скончавшегося на гастролях при переезде из Волгограда в Ростов-на-Дону, как вокруг его смерти начал разгораться нешуточный скандал. Казалось бы, прокуратура Ростовской области заверила, что в случившемся не было ничего криминального. Однако у его старшего сына Филиппа Гросса оказалось иное мнение по этому поводу. То, что я от него услышал, повергло меня в состояние шока.

   - Моего отца убила его директор Юля Куренкова, - заявил Филипп Гросс. - За последние полтора года она его просто «заездила». Как у всякого полного человека, у него были определенные проблемы со здоровьем. Но она с этим нисколько не считалась. Заставляла его работать практически без передышки, чтобы вернуть долги своего нынешнего сожителя - певца Эрика Макаряна. Этот Макарян приехал в Москву из Армении. Там у него остались молодая жена и маленький сын. Сначала Юля привела его к отцу на подпевки. Макарян тогда сидел без копейки. Ему нечем было даже платить за жилье, и после папиных концертов он спал до утра в ночных клубах. А потом они с Юлей сблизились и стали жить вместе. И Юля стала пихать его в программу отца уже не как бэк-вокалиста, а как сольного исполнителя. 12 апреля я приглашал ее дочку Нилу в ресторан «Тан» на день рождения моей дочки Насти. И лично слышал, как Юля говорила по телефону с людьми из Самары, которые хотели пригласить отца на какой-то юбилей: «Да, они с Макаряном могут приехать такого-то числа. Нет, Днепров ездит только с ним. Не знаете, кто такой Макарян? Это же самый известный певец в Армении. Не хотите его брать? Значит, Днепров тоже не поедет».

   На нашу общую беду, Куренкову привела к отцу моя мама Ольга Павлова. Она познакомилась с ней в 1999 году на заседании «Детектив-клуба». Юля пришла туда со своим тогдашним любовником - экс-солистом группы «На-На» Валерием Юриным, который, кстати, тоже ради нее бросил семью. У нее с мамой завязалась дружба. И когда в 2004 году отец уволил прежнего директора, мама порекомендовала на его место Юлю. Ей тогда и в голову не могло прийти, какими последствиями это обернется. А когда мама спохватилась и стала возражать против дальнейшей работы своей протеже с отцом, Юля сделала все возможное, чтобы рассорить его с мамой, и добилась, что в 2007 году они развелись. Общение отца с детьми ее стараниями также было сведено до минимума. В конце концов, отец не выдержал и решил сам избавиться от Юли. Где-то за месяц до смерти он обращался к Иосифу Пригожину и просил его помочь найти нового директора. Когда Юля узнала об этом, она устроила ему жуткий скандал. Вскоре после этого во время гастрольной поездки в Ереван отец попал в реанимацию. Врачи сказали, что ему срочно нужно лечиться. Если бы я знал об этом, я бы заставил его лечь в больницу. По словам его домработницы Нади, он и сам уже об этом подумывал. Но Юля скрыла от семьи всю серьезность положения. И уговорила отца поехать на эти злополучные гастроли в Волгоград и Ростов-на-Дону.

   Поначалу она пыталась скрыть от нас и обстоятельства его смерти. Говорила нам, что вместе с водителем, который их вез, они вытащили отца из машины и на улице делали ему искусственное дыхание и массаж сердца. Но, когда его тело укладывали в гроб, понадобилось 5 или 6 человек. У меня сразу возникли сомнения, что Юля и водитель вдвоем могли сдвинуть его с места. После похорон я встретился с этим водителем, который приехал по своим делам в Москву. «Вы долго делали ему искусственное дыхание?» - спросил я. На что последовал ответ: «А что это такое?». «Это когда рот в рот пускают воздух, чтобы «завести» человека», - объяснил я. «Я что, педик?!» - возмутился он. Выяснилось, что Юля первым делом позвонила Макаряну, и он сказал: «Не подходи к трупу, чтобы тебя ни в чем не обвиняли!». Все, что они сделали, - побрызгали отцу в лицо водой. Через три минуты он издал слабый вздох. Водитель объяснил, что так человек отдает Богу душу, и закрыл ему глаза. Возможно, еще живому. Даже при остановке сердца человек сразу не умирает. Если своевременно оказать ему помощь, как минимум, в течение 12 минут еще есть шанс его «оживить». Но отцу не дали этого шанса. В 2007 году он спас Юле жизнь. У нее обнаружили рак матки. И он оплатил ей операцию и последующее лечение. «Почему же ты ничего не сделала, чтобы его спасти?» - спросил я. «Я не проходила курсы медсестер, - стала оправдываться она. - И передо мной люди никогда не умирали. Откуда я могла знать, что делать в таких случаях?!».

   Верится в это с трудом. Уж как делать искусственное дыхание – все знают. Может быть, не все знают, как правильно делать массаж сердца. Но, как мне объяснили кардиологи, даже если просто нажимать на грудь, она все равно касается сердца и проводит кровь. Да, отец весил много. Переместить его в горизонтальное положение было тяжело. Но можно было наклонить его на сидение. Ну, хорошо – предположим, что они растерялись и не додумались до этого. Но почему они не вызвали «скорую» или сами не отвезли отца в ближайшую больницу? Мобильные телефоны на трассе работали исправно. Неподалеку находились три населенных пункта, в которых есть больницы. В частности, незадолго до случившегося они проехали город Белая Калитва. До него было всего 20 км. Юля сама мне об этом говорила. На «Фольксвагене», который развивает скорость около 200 км/час, туда можно было доехать за несколько минут. Вместо этого они поехали в Каменск-Шахтинское ГАИ, которое находилось более чем в 50 км и даже не по дороге в Ростов-на-Дону, а в совершенно другом направлении. Оттуда тело отца отвезли в ростовский морг и в тот же день, не согласовав это с семьей, поспешно сделали вскрытие и полное бальзамирование. Мы-то как раз хотели, чтобы вскрытие происходило в Москве. Но, когда мой дядя прилетел за телом, в нем уже отсутствовали внутренние органы, а бальзамирование скрыло все следы. Да, формально в морг приезжал представитель прокуратуры и проверял, не носила ли смерть криминальный характер. Но это же Ростов-на-Дону. За 200-300 баксов там выдадут заключение, что человек умер от чего угодно – от передозировки наркотиков до ножевого ранения.

   Вообще, в этой истории с самого начала было очень много странного. По непонятным причинам, исчез водитель, который должен был везти отца из Волгограда в Ростов-на-Дону. И его повез на своей машине сам организатор волгоградского концерта, который по идее не должен заниматься такими вещами. Причем, у него якобы случайно включилась видеокамера на мобильном телефоне и записала разговор в машине при выезде из Волгограда. На этой записи Юля спрашивает: «Анатолий Семенович, вам удобно? Вам музыка не мешает?». В ответ еле-еле слышен голос отца: «Нет, не мешает». Если, конечно, это его голос. Потом идет какой-то разговор, и вдруг Юля объявляет: «Мы едем в Ростов». Ну, для кого это было сказано? И отец, и чувак, который сидел за рулем, и так прекрасно знали, куда они едут. Невольно складывалось впечатление, что это было сказано специально для записывающего устройства. Кроме того, в тот же день в интернете появилось видео, где отца показывают в машине уже мертвым, и организатор ростовского концерта дает интервью о случившемся. «За 15 минут до смерти я созванивался с его тур-менеджером, - подчеркивает он. - Днепров чувствовал себя хорошо. Я слышал его голос». Юля уверяла нас, что не знает, кто снял это видео. Но организатор из Ростова-на-Дону признался, что съемку санкционировала именно она. Все это очень напоминало попытку создать алиби. У моей мамы даже возникло предположение, что отца убили еще в Волгограде и посадили в машину уже мертвым. Что там могло случиться – остается только гадать. Но на последней фотографии, сделанной в Волгограде, у отца очень нездоровый вид: он весь покрыт какими-то странными пятнами.

   После того, как тело отца перевезли в Москву, Юля и Эрик забрали из аэропорта его машину «Линкольн Навигатор», которую я ему подарил. И не хотели отдавать ее, пока я на них конкретно не насел. «Давайте мы у вас ее купим! - говорили они. – Все равно вы будете ее продавать. Зачем она вам нужна?! Она же вся гнилая». При этом отец недавно уже отдал Юле «Пежо Пикассо», и она осталась должна за нее фиг знает сколько денег. Вдобавок ко всему Юля забрала все телефоны и записные книжки отца и начала просить у его друзей деньги на похороны. На самом деле мы сами оплатили все расходы по похоронам – около 65 тысяч долларов. Единственное – Иосиф Давыдович Кобзон помог нам организовать панихиду в Доме композиторов и сделал официальное письмо Юрию Михайловичу Лужкову, чтобы отцу дали место на Троекуровском кладбище. Спасибо огромное ему за это! А деньги, которые давали Юле, до нас попросту не дошли. Причем, она продолжала разводить людей и после похорон. Говорила, что семья чуть ли не голодает, что нет денег на 40 дней и т.д. А когда они с Макаряном все-таки вернули «Линкольн Навигатор», обнаружилось, что из салона пропала кассета с новыми песнями отца, которые он там оставил, когда улетал в Волгоград. Судя по всему, скоро мы услышим их в исполнении Эрика Макаряна. Как проговорилась Юля, он планирует сменить фамилию на Днепров и ездить с гастролями под видом его сына. Но я этого всего так не оставлю. Я буду обращаться в МВД России и просить о проведении тщательного расследования их деятельности.

   - У меня просто нет слов, - призналась Юлия Куренкова, к которой я обратился за разъяснениями. - Я подтверждаю только один факт – что я стала директором Днепрова, благодаря его бывшей жене Ольге Павловне. А все остальное, что рассказал сын Анатолия Семеновича, - от начала до конца обман и клевета! Что значит – я «заездила» Днепрова?! У меня не было подписано с ним никакого контракта. И я при всем желании не могла заставить его куда-либо ехать. Он сам на меня давил: «Юля, почему мало концертов?». Начинал звонить мне с 9-30 утра и спрашивать: «Нет каких-то новостей?». «Анатолий Семенович, в это время шоу-бизнес еще спит», - отшучивалась я. Да, незадолго до гибели Днепров действительно общался с Иосифом Пригожиным. Но, насколько мне известно, они разговаривали о том, что он, возможно, даст какую-то песню Валерии. Ни о каком поиске нового директора и ни о какой ссоре между нами речи не было. Что касается моего гражданского мужа Эрика Макаряна, то это был единственный человек, которого Днепров называл своим учеником и своим протеже. И мне смешно слышать, что я кому-то его навязывала. Мой муж – очень известный человек в Армении. И сюда приехал только из-за того, что сам Анатолий Семенович сказал: «Приезжай! Мы будем тебя здесь продвигать!». Он всегда был рад взять Эрика на какой-нибудь армянский концерт. У них были дуэтные песни. А когда концерт был большой, Эрик также пел свои песни и песни Днепрова, которые Анатолий Семенович лично давал ему в исполнение. В частности, последнее время он очень просил Эрика записать его песню и поехать с ней на фестиваль в Сан-Ремо. Наверное, это говорилось не просто так.

   Что я настраивала Днепрова против семьи - это вранье. Наоборот, я делала очень много, чтобы между Анатолием Семеновичем и Ольгой Павловной не было никаких казусов. Когда он поехал в ЗАГС подавать заявление на развод, я первой ему позвонила и сказала: «Не делайте этого, пожалуйста!». «Нет, - ответил он. - Теперь я буду сам решать, что и как мне делать». У меня были прекрасные отношения с Ольгой Павловной. Но мне пришлось выбирать: или она, или Анатолий Семенович. И что я скрывала от семьи состояние его здоровья - тоже полный бред. Да, во время нашей последней поездки в Армению у Днепрова поднялось давление. Это произошло при переезде из Еревана в другой город. Там же горы. А в горах даже здоровые люди могут испытывать недомогание. Днепров позвонил в Ереван, и оттуда прислали «скорую»-реанимацию. К счастью, реанимация не потребовалась. Анатолию Семеновичу сбили давление, и он сразу почувствовал себя лучше. Тем не менее, врачи сказали: «Берегите свое сердце! Оно у вас никудышное. Вам нужно худеть, завязывать со спиртным и курением». Я сразу же позвонила Филиппу. «Произошла вот такая фигня, - сказала я. - Нужно спасать человека». Днепров еще на меня накричал из-за этого. А когда мы вернулись в Москву, я обратила внимание, что с ним происходит что-то неладное. Анатолий Семенович с кем-то разговаривал по телефону и очень сильно нервничал. Вечером он позвонил мне и сообщил, что Филипп переслал на его счет какие-то деньги, и завтра в 8 утра ему нужно ехать их снимать. Почему же Филипп, зная о проблемах отца со здоровьем, не взял его за руку и не отвел в больницу, а заставил его полдня мотаться по банкам и решать свои финансовые вопросы?!

   В то утро, когда произошла трагедия, у Днепрова было замечательное настроение. Несмотря на ранний подъем, он был очень бодрым. Говорил о своих детях и, в частности, о дочери Лесе. Мол, она хорошо поет, и нужно внедрять ее в нашу концертную программу. Обычно, если у него болело сердце или поднималось давление, он говорил мне об этом. И я давала ему таблетки, которые специально возила с собой. Но в этот раз он ничего мне не сказал. В дороге Анатолия Семеновича сморил сон. Вдруг мы услышали сильнейший храп. И в течение одной минуты его не стало. Это была мгновенная смерть. Везти его в больницу было бессмысленно. Человек уже умер. Да и в какую больницу мы должны были его везти?! Нас ведь вез не профессиональный водитель, который знает эту дорогу, а сам устроитель концерта из Волгограда. Он взялся нас отвезти, чтобы посмотреть Ростов и еще раз побывать на нашем концерте. Откуда ему было знать, где находится ближайшая больница?! Мы просто помчались вперед по направлению к Ростову. И первым местом, куда мы приехали, оказался тот самый пост ГАИ. Моя совесть перед Богом чиста. Я инвалид II группы. Мне категорически противопоказаны какие-либо перегрузки. Но, даже когда после операции меня возили полусогнутую, из любви к этому человеку я делала все, что было в моих силах. Неужели вы думаете, что я могла его оставить, если бы у меня была хоть малейшая возможность его спасти?!

   Да, я звонила людям и просила деньги на похороны. Но меня заставил это делать сам Филипп. «Денег не хватает, - пожаловался он. – Где же его друзья-товарищи? Почему они не помогут?». На самом деле наши друзья из Ростова и так оплатили все расходы на месте. Представители Армении прислали деньги. Я тут же привезла их Филиппу. «А почему так мало дали?» - только и сказал он. И потом звонил мне каждый день с вопросом: «Ну, что? Кто-нибудь еще прислал?». Я уже не знала, что людям говорить. А потом Филипп вдруг заявил: «Ни у кого больше денег не проси! Все! Мне ничего не надо!». Теперь он угрожает нам. Говорит, что за 4 тысячи «закажет» Эрика. Пишет мне по ночам «эсэмэски»: «Ты убийца». Возможно, такая ненависть Филиппа ко мне и к Эрику объясняется тем, что мы стали для его отца ближе, чем родные дети. Анатолий Семенович звонил в любое время дня и ночи нам, а не Филиппу. И в новогоднюю ночь он приехал в нашу семью, а не к своим детям. Согласитесь, это о многом  говорит! А сам Филипп звонил отцу только тогда, когда у него были какие-то проблемы. Как после этого у него еще поворачивается язык кого-то в чем-то обвинять?!

  Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 23, 2008)

По настоянию родственников, шокирующие кадры мёртвого Анатолия Днепрова из интернета изъяты. А прилагавшееся к ним видеоинтервью организатора его ростовского концерта можно посмотреть здесь.

http://life.ru/video/2051/