Катерина Гечмен-Вальдек теперь не знает, как объяснить людям, что ее подопечный не «овощ»

Вот уже второй месяц российские СМИ обсуждают загадочную аварию в Лос-Анджелесе с участием певца и актера Алексея Воробьева. Многие недвусмысленно намекают, что никакой аварии якобы не было, мол, он выдумал ее с целью пиара. Ссылаются на то, что ни американская полиция, ни больницы не располагают никакой информацией о происшествии с нашим соотечественником. Но свидетельства тех, кто работает с Алексеем, убеждают, что ни о каком пиаре в данном случае никто не помышлял.

   - Информация об аварии попала в СМИ не от нас, - объяснил концертный директор Воробьева Леонид Дзюник. - 29 января Леша должен был выступать в Улан-Удэ на конкурсе «Русская краса - длинная коса». Его пригласили туда не только как певца, но и как ведущего. Уже внесли ему предоплату. После новогодних праздников Леша уехал в Лос-Анджелес записывать альбом. А 21 января вечером мне позвонила его продюсер Катерина Гечмен-Вальдек и сообщила, что случилась авария, и Леша не приедет. Никаких подробностей тогда не было известно. Я попытался быстро найти Леше замену. Но ни с кем из артистов договориться не удалось: кого-то не устраивала дата, кого-то – гонорар. Утром 22 января я позвонил в Улан-Удэ, объяснил организаторам конкурса сложившуюся ситуацию и предложил вернуть им деньги. «Ой, у нас вся программа планировалась под Лешу, - стали возражать они. – Может, через какое-то время он все-таки сможет приехать? Может, сделаем перенос?». «Ну, давайте!» - согласился я. Мы договорились о новой дате – 4 марта. И в тот же день организаторы написали на своем Интернет-сайте www.baikalmodels.com, что в связи с аварией, в которую попал Леша, конкурс переносится. Эта информация предназначалась для жителей Улан-Удэ, которые уже купили билеты и собирались прийти на это мероприятие. Но ее каким-то образом нашли журналисты с портала Лайф.Ру и на следующий день разнесли по всей России. Лишь после этого мы стали давать какие-то комментарии по этому поводу. К сожалению, и 4 марта Леша не смог поехать в Улан-Удэ. Мы вернули организаторам предоплату. И вместо Леши они пригласили Прохора Шаляпина.

   - Я не могу себе простить, что мы сказали про аварию организаторам конкурса из Улан-Удэ, - призналась продюсер Воробьева Катерина Гечмен-Вальдек. – Нужно было сказать им, что у Леши аппендицит. Тогда бы никакой шумихи не возникло. Но в тот момент, 22 января, когда все это случилось, от ужаса мне не пришло это в голову. Никто и предположить не мог, что улан-удинские организаторы напишут про аварию на своем сайте. Если бы я знала, что так произойдет, я бы даже Лене Дзюнику ничего об этом не сказала, когда звонила ему и просила отменить выступление Леши в Улан-Удэ. Мы не хотели, чтобы эта история была предана огласке. Во избежание утечки информации я даже попросила не сообщать о случившемся в Лешину страховую компанию. И когда мне начали звонить журналисты, я всем говорила: «Мы не считаем нужным рассказывать, где, когда и при каких обстоятельствах произошла авария. Это не цирк и не развлечение для публики. Это личное дело артиста».

Но их не устраивал такой ответ. И тогда они в погоне за сенсацией сами придумали все подробности - пьяного водителя  на грузовике, который якобы был виновником аварии, несуществующее заднее стекло у «Порша», о которое вопреки законам физики якобы ударился Леша, и прочий бред. А потом принялись уличать нас во лжи и обвинять в том, что мы таким образом делаем пиар. Они были уверены, что Леша проспал, опоздал на самолет, сорвал выполнение контракта и для оправдания придумал эту историю с аварией. Однако ссылки на отсутствие информации о случившемся в полиции и в больницах говорили о полном незнании ими американских реалий. В США полицейские выезжают на место ДТП только в том случае, если нужна их помощь. Регистрировать факт аварии в их задачи не входит. И если ими составляется протокол, то лишь по требованию самих участников происшествия. А медицинским учреждениям, по американским законам, категорически запрещено разглашать информацию о пациентах. По желанию человека, его могут вообще оформить на лечение под вымышленным именем. Тем не менее, мне звонил Андрей Малахов и выкрикивал: «Мы обзвонили 11 больниц, и Леши ни в одной из них нет. Наверное, все это неправда». Ну, что я могла ему ответить?! «Конечно, нет его в больнице, - сказала я. – Поэтому не надо делать никаких программ. Оставьте нас в покое!». Чтобы остановить спекуляции по этому поводу, мы опубликовали результаты Лешиной МРТ (магнитно-резонансной томографии) и его фотографии из клиники. Но журналисты не опомнились. Только в дом, в котором Леша живет в Санта-Монике, как минимум, 15 раз приходили отдельные люди и группы людей, делали вид, что хотят снять квартиру, и начинали узнавать про Лешу. Точно так же брались на абордаж медицинские учреждения. Туда массово приходили журналисты, выдавали себя за родственников Леши и пытались получить о нем какую-то информацию. Нам так все это надоело, что мы даже разрешили американским врачам выступить с официальным заявлением и подтвердить, что Леша – их пациент. Надеюсь, хоть им журналисты поверят и, наконец, успокоятся. Мне бы не хотелось, чтобы Лешу, когда он приедет в Москву, встретили здесь как лгуна, который спекулировал на чувствах людей. Ему и так сейчас очень тяжело. Из-за всего случившегося он лишился работы. О каком пиаре тут можно говорить?! Пиар делается для того, чтобы популяризировать человека, усилить его присутствие на рынке и дать ему возможность заработать. А в том, что сейчас обнародовано о Леше, нет ни одного плюса. Только одни чудовищные минусы. Лучше было бы сказать, что у него СПИД. После последней публикации Лайф.Ру, что у него якобы закрыт целиком правый глаз, стало очевидно, что журналисты делают из него эдакого Караченцова, абсолютного инвалида, который лежит как «овощ». Несмотря на то, что Леша из-за всего этого похудел на 15 кг и не очень хорошо выглядел, нам пришлось записать и выложить в Интернет его видеоинтервью. Как нам еще объяснить людям, что он вовсе не так плох, и все, что пишут о нем в СМИ, - чистая лепнина?!

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 11, 2013)