Чтобы стать законной женой отца своих детей, Екатерине Кравцовой пришлось получить разрешение у его следователя и начальника СИЗО

Не так давно экс-солистка группы «Стрелки» Екатерина Кравцова (она же Радистка Кэт) поведала в интервью нашей газете драматическую историю о том, как оказался за решеткой ее гражданский муж и отец ее двоих детей – бизнесмен Сергей Любомский. По словам Екатерины, его подставили и безосновательно обвинили в покушении на убийство любовницы – модели Ксении Тимощенко, чтобы отнять у них земельный участок в подмосковном Чехове стоимостью более 300 миллионов рублей («ЭГ» № 10, 2015). Несмотря на то, что они с мужем прожили вместе около 15 лет, в адрес бывшей «Стрелки» тогда посыпались упреки: мол, она ему никакая не жена, а такая же любовница, как и Ксения. Однако на днях Кравцова лишила недоброжелателей этого аргумента и прямо в следственном изоляторе «Пресня» оформила законный брак с Любомским.

   - Бракосочетание с человеком, находящимся под следствием, - процесс сложный и крайне унизительный, - призналась Екатерина. - Сначала нужно было, чтобы Сергей написал заявление на имя начальника СИЗО. Потом я должна была получить разрешение у следователя по его делу, что она не против моего замужества. С этим разрешением я ходила к начальнику СИЗО и просила разрешения выйти замуж уже у него. И только после получения его одобрения я написала свое заявление и вместе с заявлением жениха отнесла в ЗАГС. В день бракосочетания я забрала из ЗАГСа двух девушек-регистраторов и привезла их в СИЗО. Там меня ожидал неприятный сюрприз. Я слышала, что в тюрьмах, когда женщины приезжают к заключенным на долгие свидания по 2-3 дня, их перед этим полностью раздевают и обыскивают. Но о том, что такой обыск осуществляется при заключении брака в СИЗО, я не знала. Поэтому я, конечно, чуть-чуть впала в ступор, когда меня заставили снять трусы и принимать разные позы. Тем не менее, ради того, чтобы выйти замуж, пришлось и через это пройти. При этом девушек из ЗАГСа почему-то не обыскивали. Хотя они с таким же успехом могли пронести что-то недозволенное. Мне даже стало обидно. Сама церемония бракосочетания была короткой и скомканной. Под конвоем привели жениха. Рассказали нам про семью, которую сравнили с кораблем. Пожелали нам счастливого плавания. А когда я поставила последнюю из четырех своих подписей на каком-то листочке, мне впихнули в зубы паспорт со штампом и отправили меня на выход. Обручального кольца жених мне не надевал. Оно уже было у меня надето. А кольцо, которое я надела Сергею, я сама же, по требованию работников СИЗО, сняла и забрала с собой. По каким-то причинам, оставлять его было нельзя. После всего этого я приехала домой и три часа просидела в ванной, пытаясь прийти в себя. Осадочек от этой росписи остался конкретный. Потом, когда все закончится, Сергей обещал устроить маленькое торжество, чтобы как-то компенсировать причиненный мне моральный ущерб. А пока я с нетерпением жду суда, который должен состояться в конце мая. Уже прошло ознакомление с материалами дела. Все над ними просто оборжались. Никаких опасных для жизни ножевых ранений, о которых заявляла девушка, у нее и близко не наблюдается. Очень надеюсь, что справедливость восторжествует, и Сергея выпустят на свободу.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 18, 2015)