Отсутствие у Леонида Дербенева членского билета Союза писателей сыграло роковую роль в его отношениях с Валерием Ободзинским

12 апреля исполнилось бы 85 лет великому поэту Леониду Дербеневу - автору любимых всеми песен из фильмов «Земля Санникова», «Бриллиантовая рука», «Иван Васильевич меняет профессию», «Ах, водевиль, водевиль», «Чародеи» и из репертуара звезд эстрады – Аллы Пугачевой, Льва Лещенко, Михаила Боярского, Филиппа Киркорова. Маши Распутиной. Уже 20 лет Леонида Петровича нет в живых, но песни на его стихи по-прежнему исполняются в концертах и звучат в эфире радио и телевидения.

   - Мне очень приятно, что творчество Дербенева до сих пор востребовано, - призналась его вдова Вера Ивановна. - Ведь при жизни Леню не признавали как поэта. Несмотря на огромное количество написанных им шлягеров, его так и не приняли в песенную секцию Союза писателей. Ему давали рекомендации маститые поэты - Лев Ошанин, Римма Казакова, Владимир Соколов. Но члены песенной секции посчитали, что его стихи не достаточно хороши, и отказали ему. Хотелось бы узнать, кто тогда входил в эту секцию, посмотреть этим людям в глаза и спросить, как Владимир Владимирович: «Что же вы натворили?». К счастью, время расставило все на свои места и показало, кто чего стоил.

   Конечно, Леня в своей жизни тоже не всегда поступал правильно. Случались и у него досадные ошибки. Например, в свое время он не очень хорошо обошелся с поэтессой Ларисой Рубальской. Мы много лет дружили с ее мужем Давидом. Он был зубным техником и лечил всю нашу семью. Однажды Давид привел к нам Ларису, которая тогда работала переводчицей с японского, и попросил Дербенева оценить ее стихи. Но Леня отнесся к ее творчеству как-то небрежно и сказал, что ей лучше этим не заниматься. Мне было очень неудобно за него. Это выглядело не по-дружески. Мог бы как-то поддержать человека. Потом, когда Рубальская уже начала появляться на телевидении, он признал в разговоре со мной, что напрасно ее обидел, и стихи у нее хорошие. К сожалению, с Ларисой ему больше встретиться не довелось. Думаю, он и ей бы это непременно сказал.

   Вообще, с поэтами Дербенев никогда не ссорился. Да, с Игорем Шафераном и Михаилом Таничем они могли подкалывать друг друга. Но все равно оставались друзьями. Если с кем у Лени не складывались отношения, то с некоторыми певцами и композиторами. Многие из них приходили к нему еще ничего не представлявшими из себя мальчиками и девочками. С помощью его подруг Светланы Аннапольской и Ольги Молчановой попадали на телевидение. Становились популярными. И начинали считать, что Дербенев им уже не нужен. А Леня вкладывал в них много сил и времени. И хотел дальше оставаться для них Карабасом-Барабасом, который дергает за ниточки.

   Именно так получилось у Лени с Аллой Пугачевой. Он вместе с композитором Сашей Зацепиным написал для нее «Куда уходит детство», «Так же, как все», «Этот мир придуман не нами» и многие другие шлягеры. Но в 1978 году после фестиваля в Сопоте у них начались размолвки из-за того, что Алла без его ведома то ли отдала на благотворительность, то ли растратила на что-то еще премию в валюте, присужденную ему и композитору Борису Рычкову за песню «Все могут короли». Зацепин тогда тоже разобиделся на Аллу за фильм «Женщина, которая поет», куда она обманом вставила свою музыку, объявив ее автором вымышленного инвалида Бориса Горбоноса. И песни для нового фильма «31 июня», которые Леня с Сашей первоначально задумывали для Аллы, они отдали Татьяне Анциферовой. После этого Алла десять лет с ними не общалась. А в 1988 году Лене предложили провести авторский концерт в Театре эстрады. И они с Зацепиным каким-то образом пригласили на него Аллу. Как же трогательно было, когда под конец концерта она вызвала на сцену Леню и Сашу, и они, обнявшись, стояли втроем и плакали! «Боже мой, какие же вы были дурачки, что расплевались и разбежались на столько лет!» - подумала я тогда. И мою мысль потом подтвердили они сами. Когда Леня уже болел, Алла вместе с Филиппом, который тогда стал ее мужем, часто его навещали. Филипп обычно сидел со мной на кухне. А Алла подолгу разговаривала с Леней. И как-то после ее ухода он мне сказал: «Я снова начал писать для Аллы. Мы оба пожалели о нашей ссоре. Сколько хороших песен мы могли бы создать за это время!».

   Была у Дербенева размолвка и с Зацепиным. В начале 80-х, когда Саша решил эмигрировать на Запад, Леня какое-то время тоже подумывал об эмиграции. И начал покупать старинные иконы, чтобы продать их за границей и на первых порах жить на вырученные за них деньги. Брал он эти иконы у какого-то знакомого Зацепина. Но они оказались вовсе не 17-го века, как ему говорил этот человек, а более современными. И Леня стал высказывать претензии Саше: «Кого ты мне подсунул?». На что Зацепин ответил: «Откуда я мог знать? Если у тебя были сомнения в подлинности этих икон, пригласил бы искусствоведа!». В общем, денежный вопрос испортил их отношения. Но после возвращения Саши из эмиграции они помирились. И даже писали песни к фильмам Леонида Гайдая «Операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода».

   А вот что у Лени произошло с Юрой Антоновым – я до сих пор не знаю. У меня даже предположений нет. Юра появился у нас в доме еще в начале 70-х. И наша семья его очень полюбила. «Как жалко, что наша дочь Леночка – еще маленькая девочка! – грешным делом думала я. – Вот бы нам такого зятя, как Юра!». А в какой-то момент Антонов вдруг исчез. «Почему Юра к нам не приходит?» - поинтересовалась я у Лени. «Не говори мне о нем!» - отмахнулся Дербенев. И как я не пыталась, мне так и не удалось у него ничего узнать. Много лет спустя, когда Лени уже не было в живых, на дне рождения Ольги Молчановой я встретила Антонова и спросила его: «Может, ты мне объяснишь, из-за чего вы с Дербеневым перестали общаться?». Он обещал рассказать. Но как-то очень быстро ушел. Так я и осталась в неведении о причинах их конфликта.

   Конфликтовал Леня и со Славой Добрыниным. Их песни - «Где же ты была», «Прощай», «Не волнуйтесь, тетя» - неизменно участвовали в «Песне года». Но в какой-то год совместное творчество у них не заладилось. Леня написал со Славой только одну песню. Честно говоря, никакую. «Я не буду давать ее в «Песню года», - сказал Добрынин. – У меня есть более удачная песня». А он тогда написал один из своих шлягеров - то ли «Ягоду-малину», то ли «На теплоходе музыка играет». «Ты забыл, кто тебя сделал?» - начал упрекать его Дербенев, привыкший, что Слава всегда называл его гением. «Леня, меня сделал ты, но ты меня УЖЕ сделал, и дальше я могу работать сам», - возразил Добрынин. Слово за слово они разругались. «Ах, так! – сказал Леня. – Тогда больше не приходи ко мне!». «Ну и не приду!» - ответил Слава. К счастью, их ссора продолжалась очень недолго. Дербенев, наученный горьким опытом с Пугачевой и Зацепиным, быстро все замял. И около часа ночи у нас опять начали раздаваться телефонные звонки Славы. «Веруля, наш гений не спит? – спрашивал меня он. - Можно мне его?».

   Самая трагическая история случилась у Дербенева с Валерой Ободзинским. В 70-х годах Леня всячески поддерживал этого талантливого певца. Написал ему песню «Анжела» в честь родившейся у него дочери. Привлекал его для записи песен в кино. Особенный успех имела в исполнении Ободзинского песня из американского фильма «Золото Маккены» с русским текстом Лени. Когда Валера на концертах начинал петь что-то другое, зрители кричали: «Кончай бодягу! «Маккену» давай!». Но однажды Ободзинский сказал: «Леня, не сердись, но я твои песни больше петь не буду. Ты не член Союза писателей. И с твоими песнями меня не пускают в эфир. А мне надо как-то жить. Я хочу записать пластинку с официально признанными авторами, чтобы они открыли мне дорогу на радио и телевидение». Леня очень сильно обиделся. «Валера, поступай, как считаешь нужным! – резко ответил он. – Уверен, что эта пластинка тебе ничем не поможет, и ты еще обратишься ко мне. Но я тебя обратно не приму». В итоге все так и получилось. И Ободзинский ушел в небытие. А в начале 90-х к Дербеневу пришла Аня Есенина и сказала: «Валера сейчас живет со мной. У него такой же прекрасный голос. Помогите ему, пожалуйста!». И муж, забыв старые обиды, приложил все усилия, чтобы вернуть Ободзинского на сцену. У Лени был друг – руководитель благотворительного фонда «Аленький цветочек» Геннадий Снустиков. С его помощью Валеру привели в порядок, вставили ему зубы, сшили костюмы. Леня вместе с композитором Игорем Матетой написал для него песню «Синеокая бездна». Подключил свои связи на телевидении. И лишь болезнь и безвременная смерть Лени помешали довести дело до конца.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 15, 2016)