Иван Московский устроил певцу Роме Жукову свидание с лилипуткой, а актера Александра Пескова заставил озвучивать порнуху

Недавно в трактире «Бутырка» отпраздновал свое 55-летие знаменитый шансонье Иван Московский, снискавший успех в «лихие 90-е» хулиганскими частушками и песнями «Русский медведь» и «Всё путём» («Ты съешь поллитра водочки, картошечки с селедочкой…»). Уже мало кто помнит, что карьеру он начинал как драматический актер под своей настоящей фамилией Москалёв и в середине 80-х даже засветился в роли сотрудника ОБХСС в культовом советском сериале «Следствие ведут знатоки».

   - Я закончил школу-студию МХАТ, - поведал Иван Львович. - Руководителем нашего курса был Иван Тарханов – сын знаменитого Михаила Тарханова. А преподавали у нас такие корифеи, как Ангелина Степанова. Учиться было очень тяжело. Из 37-ми человек, которых набрали на наш курс, выпустились только 20. Даже Сережу Гармаша чуть не отчислили. Нам нельзя было сниматься в кино. А он на 4-ом курсе снялся. Меня первое время тоже гоняли. Я уже готовился к отчислению. А потом отрывок из пьесы норвежской писательницы Ингер Хагеруп «Чашка чая с лимоном», который со мной сделала Степанова, похвалила в своей статье журналистка из Норвегии. И в трех из четырех дипломных спектаклей мне дали главные роли. По окончании школы-студии меня и Володю Большова приглашал в свой театр Аркадий Райкин. Володя до сих пор работает у Кости Райкина. А я предпочел пойти в театр имени Маяковского к Андрею Гончарову. У него был свой выпускной курс в ГИТИСе. И из школы-студии МХАТ он взял меня одного. Причем, сразу дал мне главную роль в спектакле «В кольце тишины». Параллельно Гончаров ставил инсценировку повести Бориса Васильева «Завтра была война». Я предложил ему для этого спектакля свою песню «Малая Бронная». Оказалось, что Андрей Александрович сам жил на Малой Бронной – в одном доме с Ростиславом Пляттом и Юрием Никулиным. И моя песня так его тронула, что он сделал ее рефреном всего спектакля. Потом меня на полтора года забрали в армию. А когда я вернулся, оказалось, что Борис Васильев вписал мою «Малую Бронную» в инсценировку «Завтра была война». Она ставилась во многих театрах у нас и за рубежом. С каждого спектакля мне шли авторские отчисления. И через год с одной этой песни я купил себе шикарный желтый «Москвич», на которых тогда ездили все «утюги» - подпольные менялы валюты. Благодаря театру, устроилась и моя личная жизнь. Первая жена Наташа Машковцева – внучка известного собирателя картин Василия Сурикова – меня не дождалась из армии. В театре я сначала смертельно влюбился в Любу Руденко. И она в меня вроде бы тоже. Увы, у нас с ней ничего не получилось. Потом я пытался ухаживать за Ирой Розановой. Но она вышла замуж за ученика Гончарова – режиссера Евгения Каменьковича. И меня снова ожидал облом. А потом у меня появилась поклонница - очень красивая девушка Наташа Грачева. Она ходила на все спектакли с моим участием и ждала меня у служебного входа. Я с ней немного погулял, воспылал чувствами, и мы вскоре поженились.

   К тому времени началась перестройка. Зарплата в театре у меня была 120 рублей.  После всех вычетов я получал на руки около сотни. Новых ролей Гончаров мне не давал. У него уже были новые любимчики. Появился Анатолий Лобоцкий. Ромка Мадянов пер, как танк. В общем, в театре у меня не было никаких перспектив. Не сложилось и с кино. Мне давали только маленькие эпизоды, как в «Следствие ведут знатоки». А у нас Наташей как раз родился сын Максим. Жена не могла кормить грудью. Приходилось за бешеные деньги через восемнадцатых рыл покупать «Нутрилон» и «Симилак». Денег постоянно не хватало. И в этот момент судьба свела меня с Ангелиной Вовк. Я написал детскую рок-оперу «Веселый детектив» по сказке маминой подруги Ирины Смирнитской - жены Валентина Смирнитского. И во время записи этой сказки Ирина привела мне Ангелину Михайловну на роль хомячка. Мы с ней задружились. Однажды Вовк мне позвонила и предложила выступить с ней на концерте в качестве ведущего. Я согласился и за вечер получил 500 рублей. «Не уйти ли мне на эстраду?» - подумал я. Из театра меня сначала не отпускали. Как молодой специалист, пришедший к ним по распределению из вуза, я должен был отработать у них определенный срок. Но я пригрозил, что на сцене буду молчать и сорву им спектакль. Только тогда меня уволили «по собственному желанию». И я потихоньку начал вести концерты. Параллельно я работал ди-джеем у Стаса Намина на радио SNC и вместе с Мариной Бурцевой вел фестиваль солдатской песни на Первом канале. На мою беду, через какое-то время Бурцева взяла и эмигрировала в Израиль. А наша программа делалась под патронажем министерства обороны. Там забеспокоились: «А этот кудрявый, который выступал в паре с перебежчицей, случайно не жид?». И от греха подальше из программы убрали и меня. Я сразу попал на Первом канале в «черный список». Было ощущение, что в Израиль уехал я, а не Бурцева. Однажды мы с Ангелиной Вовк вели во Львове на стадионе большой концерт с участием группы «Бони М». Там я впервые услышал имя Ромы Жукова. Он выступал на «разогреве» у заграничных гостей. Когда я его объявил, весь стадион сорвался и побежал к сцене. Я был просто потрясен, что певец, которого не крутят по радио и не показывают по ТВ, вызывает у публики такой ажиотаж. Для меня открылся какой-то другой мир, которого я прежде не знал. После выступления я познакомился с Жуковым и предложил ему свои услуги как конферансье и как администратор. Я не только ездил с ним на гастроли. Я привел его за руку к Стасу Намину и помог ему выпустить первый виниловый диск. Пропихивал его в телепередачи, где у меня были знакомства. Со временем Рома уже не мог без меня и шага ступить, и стоило мне куда-то отлучиться, как он начинал спрашивать: «А где Ваня?». К сожалению, его карьеру погубило чрезмерное увлечение «травой». После концертов он уединялся в номере со своим клавишником и ближайшим другом Виталиком Лихтенштейном и на пару с ним курил «косяки». Причем, иногда в огромных количествах.

   Помню, в городе Ноябрьске я встретил в гостинице знаменитого прокатчика Сафронова, который возил на гастроли лилипутов. «Это просто класс! – стал хвастаться он. – В поезде весь коллектив помещается на одной полке. Чтобы их накормить, хватает трех котлет. Ставишь на всех бутылку водки - они уже в говно. И на рекламу тратиться не нужно. В каждом городе я первым делом посылаю лилипутов в магазин. Через полчаса про их приезд знает весь город. И мы работаем с аншлагами». Узнав, что я приехал с Жуковым, одна лилипутка, совсем страшненькая, вдруг заявила: «Боже, как Рома мне нравится! Познакомьте нас!». «И мы тоже хотим с ним познакомиться», - подхватили другие подопечные Сафронова. Как я ни пытался им отказать, в конце концов, мне пришлось привести их в «люкс» к Жукову. Там стоял такой кумар, что топор можно было вешать. Жуков и Лихтенштейн уже находились в каком-то восемнадцатом измерении. Страшненькая лилипутка подсела к Роме, начала гладить его руку и тоненьким голоском напевать: «Я люблю вас, девочки, я люблю вас, мальчики». Он вдруг очнулся, посмотрел по сторонам и, увидев меня в окружении лилипутов, с ужасом спросил: «Московский, ты чё, блин, так вырос?». Постепенно интерес к Жукову стал падать. Он уже с трудом собирал не то, что стадионы, а залы по 200-300 мест. «Нужно вкладывать часть прибыли в эфиры», - объяснял ему я. Но Рома не хотел меня слушать. Видимо, под кайфом ему казалось, что у него и так все хорошо. Потом он вслед за своим другом Лихтенштейном уехал в Америку. Просрал там все заработанные на концертах миллионы. Вернулся нищий. Пришел ко мне и стал просить о помощи. Я пристроил его выступать в ночные клубы. Но больше работать с ним уже не стал. Какое-то время я гастролировал с Андреем Державиным, Игорем Корнелюком и другими артистами. Года четыре возил уже забытого всеми Константина Никольского. Он очень много выпивал. После каждого концерта возвращался домой пьяный. Из-за этого его жена меня недолюбливала. Она считала, что это я подрываю ему здоровье. В конце концов, мне все это надоело. И я сконцентрировался на собственном творчестве. Записал несколько альбомов со своими и чужими песнями. А раскрутиться мне помог Юра Севастьянов из компании «Мастер-Саунд», который занимался продвижением «русского шансона». Кстати, термин «русский шансон» был придуман при моем непосредственном участии. Однажды мы с Севастьяновым и питерским продюсером Сашей Фруминым стали обсуждать, как назвать этот популярный в нашей стране музыкальный жанр. Фрумин предложил название «шансон». «Это слово французское и ассоциируется совсем с другими песнями, - возразил я. – Тогда уж давайте наши песни будут «русским шансоном»!». Мой вариант всем понравился. Потом Севастьянов его зарегистрировал и под этим брендом выпускал альбомы Миши Круга и других своих артистов. А меня взял ведущим в телепрограмму о «русском шансоне», которую под эгидой «Мастер-Саунда» снимал Сережа Сулименко. Так я стал популярным в этом жанре персонажем. Впрочем, со своей актерской профессией я никогда не расставался. Лет пять назад, по просьбе Сулименко, мне даже пришлось участвовать в озвучке порнофильма по мотивам «Пиратов Карибского моря». Я озвучил половину. А потом должен был уезжать на гастроли. «Ты обалдел?! – наехал на меня Сережа. – У нас сроки поджимают. Нужно срочно закончить работу». Я стал думать, кто мог бы меня заменить. Хотел позвонить Гармашу. У него голос с хрипотцой, чем-то похожий на мой. Думал над кандидатурой Гарика Сукачева. А потом отправил к Сулименко Сашку Пескова, известного по фильму «Америкэн бой». Он сначала отказывался. Говорил, что не может взяться за такое. «Да ладно! – сказал ему я. – Тебе деньги платят? Иди и работай!». И Песков прекрасно доозвучил за меня эту порнуху. В долгу он не остался и через некоторое время сосватал меня на озвучку фильма с Микки Рурком, от которой сам, по каким-то причинам, был вынужден отказаться.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 22, 2016)

   Газетная версия http://www.eg.ru/daily/stars/51745/