ДМИТРИЙ ШЕПЕЛЕВ ОПЯТЬ ПОПАЛСЯ НА БЕССОВЕСТНОМ ОБМАНЕ

Скандал с кражей колье у певицы Милены Дейнеги выдумали редакторы программы «На самом деле»

Программу Первого канала «На самом деле», которую ведет бывший любовник и отец ребенка Жанны Фриске Дмитрий Шепелев, не раз обвиняли во вранье и подставах («ЭГ» № 42, 2017). И вот дело дошло до того, что на нее подал в суд один из участников - муж певицы Милены Дейнеги Евгений Самусенко, прославившийся скандальной судебной тяжбой с соседом по дому – депутатом Денисом Вороненковым («ЭГ» № 35, 2017).

   - Меня и мою жену пригласили в очередной раз принять участие в программе Шепелева и изобразить историю, как будто у моей жены пропало подаренное мной свадебное колье с бирманскими сапфирами на 68 каратов и бриллиантами на 22 карата стоимостью несколько сотен тысяч долларов, - поведал «Экспресс газете» Евгений. – Предполагалось, что будет обсуждаться причастность к его исчезновению молодого любовника Милены – постоянного участника этих программ Ильи Горового. Гонорар за это платили небольшой – только в ресторан сходить и попить хорошего винца. Если в других случаях суммы у них доходили до миллиона, нам с Миленой дали всего по 50 тысяч рублей на нос. Но я понимал, что жене как певице нужен пиар, и согласился во всем этом участвовать. Нами был подписан договор с производителем программы – ООО «Директ». А во время съемок меня ожидал неприятный сюрприз. Полиграфолог Роман Устюжанин неожиданно спросил меня: «Действия, связанные с пропажей колье, - это ваших рук дело?». Мой ответ «Нет» был абсолютно искренним. Я же знал, что колье на самом деле никуда не пропадало, и был уверен, что полиграф это подтвердит.

Каково же было мое изумление, когда Устюжанин объявил, что, по показаниям полиграфа, мои слова – ложь. Я и раньше подозревал, что он озвучивает не реальные показания, а такие, какие нужны создателям программы. Но в данном случае это стало очевидным. А самое неприятное – на этом программа закончилась. Ничего возразить мне не дали. И получилось, что меня фактически выставили вором. Такой поворот сюжета нашими договоренностями никак не предусматривался. Я уже хотел бить морду редактору Шамилю. «Что за подставу вы мне устроили? – сказал я ему. - За мой гонорар я и так закрывал глаза на молодого любовника и многое другое. Но 50 тысяч - это не те деньги, чтобы за них принимать на себя обвинения в краже. Быстро уберите всю эту фигню!» «Да не волнуйтесь! – заверил меня он. – Все будет норм». Тем не менее, программа вышла в эфир в том виде, в каком была снята. «Ну, как мы могли убрать этот момент? – оправдывался потом Шамиль. – Это же была кульминация всей программы, когда вас обвинили в краже. Да, вы ничего не крали. Но что теперь поделать?!». Никаких предложений о денежной компенсации от него не последовало. И я был вынужден обратиться в Останкинский суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации. Потребовал выплатить мне за нанесенный вред миллион рублей. Предоставил нотариально заверенные показания геммолога - специалиста по оценке драгоценных камней, который видел колье перед съемками и подтвердил, что его никто не крал. Однако судья заявила, что озвученные Устюжаниным показания полиграфа невозможно проверить на предмет соответствия действительности, и в удовлетворении моих требований отказала. Я уже подал апелляционную жалобу на вынесенное ею решение. Буду добиваться повторного рассмотрения дела другим судьей.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 4, 2020)