ЛЕОНИДА ДЕРБЕНЕВА ОТ ПАГУБНОЙ СТРАСТИ СПАСЛА ЕГО ЖЕНА

По мнению певца Игоря Наджиева, без Веры поэт мог пойти по совсем другой дорожке

22 июня 1995 года после тяжелой болезни на 65-ом году жизни ушел в мир иной великий русский поэт Леонид ДЕРБЕНЕВ, автор «Есть только миг», «А нам все равно», «Все могут короли», «Прощай», «Все пройдет» и множества других всеми любимых песен. А 30 апреля 2023 года в возрасте 88 лет не стало его вдовы Веры ДЕРБЕНЕВОЙ, прожившей с ним больше трех с половиной десятилетий. По словам их внучки Елизаветы, несмотря на все предосторожности, Вера Ивановна заразилась коронавирусом. Ее положили в больницу, и болезнь вроде бы начала отступать. Но потом ее состояние внезапно резко ухудшилось, и врачи оказались бессильны ей помочь. Вдову поэта отпели в том же храме иконы Божией Матери «Знамение» в Переяславской слободе, где когда-то отпевали самого Дербенева, и похоронили рядом с ним на Востряковском кладбище.

   - Вера Ивановна поддерживала Леонида Петровича в самые трудные моменты жизни, - рассказала «Экспресс газете» создательница легендарных телепередач «Шире круг» и «Споемте, друзья!» Ольга Молчанова. - Он не сразу нашел себя. Много лет работал юристом в издательстве. А стихи писал в свободное время. Только после женитьбы на Вере Ивановне оставил юридическую практику и полностью посвятил себя творчеству. Начал сочинять первые песни для кино и русские тексты к иностранным шлягерам типа «У моря, у синего моря». В те времена в СССР боролись с тунеядцами. К нему приходили из милиции. Спрашивали, где он работает. «Нигде, - отвечал Дербенев. - Я пишу стихи. У Евтушенко и Рождественского тоже нет места работы. Но вы же не считаете, что они тунеядцы». «Ну, так это Евтушенко и Рождественский! - говорили милиционеры. - А кто вы такой?». Леонида Петровича это сильно угнетало. И он стал злоупотреблять алкоголем. В какой-то момент это приняло угрожающий характер. Спасла его Вера Ивановна. По ее рассказам, она поставила условие: «Или ты прекращаешь пить, или я от тебя ухожу». И это так на него подействовало, что он навсегда избавился от этого пагубного пристрастия.

   Мое знакомство с Дербеневым произошло в 70-х, когда он уже был известным поэтом. Я тогда начинала делать программу «Шире круг» и попросила Славу Добрынина написать для нее песню. Стихи к ней сочинил Леонид Петрович, который тесно с ним сотрудничал. И Слава решил нас друг другу представить. Привез меня к Дербеневу домой. Вера Ивановна сразу стала накрывать на стол. Она была очень гостеприимной хозяйкой. В холодильнике у нее всегда были припасены какие-то вкусные явства. Несмотря на то, что Леонид Петрович сам не пил, для нас со Славой он поставил бутылку водки. А потом повел меня в гараж и показал свои продуктовые запасы, хранившиеся в погребе. Видимо, хотел произвести на меня впечатление не только своей интеллектуальностью, но и хозяйственностью. К моему удивлению, погреб у непьющего поэта был забит ящиками с водкой. Из продуктов мне запомнились орешки кешью, о существовании которых я до этого даже не знала. Мне они очень понравились. И в дальнейшем, когда я приезжала к Леониду Петровичу, у него всегда был приготовлен для меня целый пакет этих орешков.

   На определенном этапе жизни Дербенев пришел к вере в Бога и стал очень религиозным человеком. Пытался и меня наставлять на путь истинный. Называл меня «великой грешницей», потому что я выпивала и курила. В 80-е годы, когда в магазинах не было водки, а меня звали куда-то в гости и просили захватить бутылку, я иногда звонила Леониду Петровичу и просила поделиться его запасами из погреба. Водка у него была «Лимонная». Это был эксклюзив. «Оля, опять вы куда-то едете выпивать, - осуждал меня он. - Вам надо с этим завязывать». Но никогда не отказывал и выделял мне бутылку или две. А у себя дома даже курить мне разрешал. Правда, тоже постоянно ворчал: «Оля, вы уже вторую сигарету за вечер выкурили. Вы можете отказаться от курения?». В какой-то момент я не выдержала и сказала: «Тогда я вообще не буду к вам приходить. Мне приятно в хорошей компании за интересным разговором выкурить пару сигарет. Ну, что я могу с собой сделать?». А Вере Ивановне приходилось курить тайком от него. Однажды она пригласила меня к ним на дачу в Икшу. Леонида Петровича не было. И мы на пару дымили от души. А он неожиданно приехал. Почувствовал, что от Веры Ивановны пахло табаком. И устроил ей жесткий скандал. Таким рассвирепевшим я его никогда не видела.

   Совместными застольями наше общение с Дербеневым не ограничивалось. Одно время я задействовала его как соведущего в моей программе «Споемте, друзья!». Постоянными ведущими были Лева Лещенко и Таня Веденеева. Но каждый раз к ведению еще кто-то подключался. И одним из таких людей был Леонид Петрович. Чаще всего он участвовал в выездных съемках. Ездил с нами в Пятигорск, Витебск, Астану и другие города. Иногда я пользовалась авторитетом Дербенева, чтобы продвинуть в эфир начинающих артистов. Например, благодаря ему, дебютировал на телевидении Игорь Наджиев. Он принес мне две свои песни на стихи Сергея Есенина. Зная, что Есенин - один из любимых поэтов Леонида Петровича, я решила показать эти песни ему. Одна из них ему очень понравилась. И, по его совету, я сняла Игоря с этой песней в программе «Шире круг». На сдачу этой программы пришел один из телевизионных начальников, который по совместительству был писателем. «Это искажение Есенина», - сказал он про песню Наджиева и потребовал ее вырезать. «А вот Леонид Дербенев, большой знаток и поклонник есенинского творчества, очень высоко ее оценил и настоятельно посоветовал взять в эфир», - возразила я. И это помогло сохранить выступление Игоря в программе.

   Помогал мне Леонид Петрович не только своим авторитетом. Однажды я ехала снимать фестиваль советской песни в польский город Зелёна Гура. Валюты нам практически не давали. Только какие-то копеечные суточные. А соблазнов по тем временам в Польше было много. Чтобы что-то купить, приходилось везти на продажу утюги и фотоаппараты. А Дербенев незадолго до этого побывал в Финляндии. И дал мне оставшиеся у него финские марки на сумму 50 или 100 советских рублей. «Вам пригодится», - сказал он. У Веры Ивановны такие щедрые благодеяния вызвали неожиданную реакцию. В минуты наших с ней задушевных бесед она как бы в шутку начала меня спрашивать: «А с чего это Леня тебя так балует? Скажи мне честно, у тебя с ним что-то есть?». Я даже не знала, что ей на это отвечать. На самом деле нас с Леонидом Петровичем связывала просто дружба. Он был интересным собеседником. И мы могли часами разговаривать. Особенно о политике. В начале 90-х я была увлечена Борисом Ельциным. Во время ГКЧП бегала защищать Белый дом. «Зачем вы его поддерживаете?» - ругал меня Дербенев. Ельцина он терпеть не мог. Уже тогда понимал, что ничего хорошего этот человек нашей стране не принесет. И даже посвятил ему песню с недвусмысленным названием «Пьяный кучер».

   Когда Дербенев заболел, я сразу догадалась, что с ним случилось. Он жаловался на какие-то особые боли в пояснице. Точно такие же симптомы были у моего покойного мужа, который умер от рака желудка. Я поделилась своими догадками с Верой Ивановной. А с самим Дербеневым обсуждать эту тему не решалась. Леонид Петрович обижался, что я совсем его забыла и стала редко к нему приезжать. Однажды позвонил и сказал: «Оля, вы так давно у меня не были. Доктор мне разрешил выпивать. Теперь я могу с вами посидеть и выпить». Я оправдывалась, что сильно загружена работой. А на самом деле просто не знала, как себя вести и что говорить, когда человек уже обречен. Умер Леонид Петрович в дождливое утро. У него была потрясающая песня «Я вернусь», которую пела Маша Распутина. Там был образ «нити дождей»: «И однажды за них ухвачусь я руками и выскочу из того, что зовется презренною плотью моей». В этой песне он как бы предрекал обстоятельства своего ухода. А вот смерть Веры Ивановны стала для меня полной неожиданностью. Мы продолжали с ней общаться до последних ее дней. Совсем недавно ей сделали операцию на глазах. Она радовалась, что стала лучше видеть и снова может читать. Собиралась летом ехать на дачу. И я не могла поверить, что ее больше нет с нами.

   - Символично, что уход Веры Ивановны в вечную жизнь произошел в светлый пасхальный праздник - День святых жен-мироносиц, - подчеркнул певец Игорь Наджиев. - В народе его еще называют «православное 8-е марта». Можно сказать, что сам Господь Бог надел на голову Вере Ивановне незримый венец жены-мироносицы, признав ее великое самопожертвование и преданное служение своему мужу до конца собственных дней. Если бы рядом не было этой женщины, Дербенев мог бы пойти по совсем другой дорожке. «Семейная жизнь - это не за ручки держаться непрестанно и смотреть в глаза друг другу, а смотреть в одном направлении, жить единой жизнью с любимым человеком, стараясь облегчить ему все тяготы и лишения судьбы», - любила говорить Вера Ивановна. И я могу засвидетельствовать, что именно так она с Леонидом Петровичем и жила. С начала 90-х годов мне посчастливилось быть вхожим в их гостеприимный дом и собственными глазами видеть, как строились взаимоотношения в этой прекрасной семье.

   К Дербеневу меня направил Филипп Киркоров, с которым я познакомился на съемках «Шире круг». Леонид Петрович послушал мои записи и сразу предложил мне свою песню «Потерянная страна» на музыку Максима Дунаевского. «Планировалось дать ее Филиппу или Маше Распутиной, - сказал он. - Но они никак не решаются. Может, ты возьмешь?». Я понял, что это мой шанс, и с помощью знакомых музыкантов записал «Потерянную страну». Услышав мою запись, Дунаевский спросил Дербенева: «Где ты нашел пацана с таким шикарным голосом?». «А ты забыл, как вы с Раймондом Паулсом не пропустили его на конкурс Юрмала-88?» - напомнил ему Леонид Петрович. «Мы ничего не решали. Все решала Алла Дмитриева из музыкальной редакции ЦТ», - принялся оправдываться Максим. Им с Дербеневым тогда нужно было срочно записывать песни для фильма «Мушкетеры двадцать лет спустя». Думали, что петь будет Михаил Боярский. Но он на гастролях сорвал голос. И Леонид Петрович предложил, чтобы все песни за кадром спел я. А мой первый сольный концерт в городе Десногорске помог устроить его друг - бывший глава Гостелерадио Леонид Петрович Кравченко. После ГКЧП от него все отвернулись. Только Дербенев его поддержал. «Я бы эту новую власть во главе с Ельциным посадил в одну лодку и отправил в открытый океан, - говорил он. - Если не выживут, и слава Богу».

   Гостей Леонид Петрович обычно принимал на кухне. Вера Ивановна готовила что-нибудь вкусное. А мы с удовольствием лопали и слушали его наставления. «Гость никогда не должен быть голодным. Ступил на порог - будь добр за стол!» - такое правило было у них в доме. Но кухонными хлопотами роль Веры Ивановны отнюдь не ограничивалась. Она была первым слушателем и рецензентом всех стихов Дербенева. С ней он советовался, когда к нему приходил какой-то новый артист. Спрашивал ее: «Ну, как тебе этот человек? Наш или нет?». И при возникновении конфликтных ситуаций без ее помощи не обходилось. Бывало, в силу молодости и горячности я иногда начинал спорить с Дербеневым по творческим вопросам. Однажды ушел и хлопнул дверью. А Вера Ивановна нас потом мирила. И когда начиналась ругань между Машей Распутиной и ее мужем Володей Ермаковым, она тоже вмешивалась и убеждала их остыть и одуматься.

   После смерти Дербенева Вера Ивановна взяла на себя нелегкое дело по сохранению памяти своего мужа и его гигантского творческого наследия. «Чтобы память не угасла, нужно постоянно подбрасывать дровишки в огонь», - повторяла она. И очень многое для этого сумела сделать. Написала и издала прекрасную книгу о жизни Леонида Петровича. Добилась заложения его именной «звезды» на «Площади звезд» перед ныне уже не существующим ГЦКЗ «Россия». К юбилейным датам договаривалась о телетрансляции концертов, посвященных его памяти. Правда, несмотря на все ее старания, меня из этих концертов обычно вырезали. Зато, благодаря Вере Ивановне, в моем репертуаре появились новые песни на стихи Дербенева. Именно она убедила меня перепеть легендарную «Есть только миг». Сказала мне: «Я чувствую, ты сможешь прочесть эту песню по-своему, взглядом другого поколения». А для песни «Надейся на Бога» из фильма «Мушкетеры двадцать лет спустя» я с благословения Веры Ивановны написал свою музыку. Леониду Петровичу с самого начала не нравилась музыка Дунаевского. «Опять Максим написал что-то консерваторское», - ругался он. И в фильме эта песня прозвучала как-то невнятно. А ведь Дербенев вкладывал в нее очень глубокий смысл: «Ни на что не надейся, а надейся на Бога: жизнь дается на время, а Господь - навсегда!».

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» спецвыпуск от 26 июня, 2023)

   Газетная версия https://www.eg.ru/nostalgia/3398692