РОДИТЕЛЕЙ ДЕЦЛА СОСВАТАЛА ПОМОЩНИЦА МАЙИ ПЛИСЕЦКОЙ

В этом году исполнилось 65 лет легендарному продюсеру Александру ТОЛМАЦКОМУ, работавшему с множеством самых разных артистов - от Олега ГАЗМАНОВА и группы «Комбинация» до целой плеяды модных рэперов во главе с ДЕЦЛОМ - его безвременно ушедшим из жизни сыном Кириллом. По случаю юбилея музыкальный обозреватель «Экспресс газеты» попросил Александра Яковлевича поделиться с нашими читателями воспоминаниями о тех далеких временах, когда начиналась его карьера в шоу-бизнесе.

   - В музыкальную тусовку я попал в 1976 году благодаря светорежиссеру группы «Машина времени» Саше Заборовскому. Я тогда еще учился в школе и жил в Измайлово рядом с театром мимики и жеста. А он там работал осветителем и параллельно шил всей тусовке джинсы. Джинсовой ткани у нас в стране в то время практически не было. Вместо нее использовалась кирза (грубое сукно, на основе которого изготавливался материал для солдатских сапог – М.Ф.). Но выглядела продукция Заборовского почти как «фирменная». Как-то я тоже захотел обзавестись джинсами. Пришел к Саше. Посмотрел, как он их делает. И подумал: «Я тоже так могу». Одолжил у соседа швейную машинку «Чайка». Обещал за это сшить джинсы для его девушки. У Заборовского это стоило 10 рублей. А я как еврейский мальчик сразу поставил цену 25. И ко мне выстроилась очередь. Одновременно я подружился с Заборовским и периодически выезжал с ним на концерты «Машины времени». Познакомился с компанией ребят, которые занимались организацией этих концертов, и вместе с ними стал продавать «тикетА» (самодельные билеты – М.Ф.) на «Машину», «Високосное лето», «Удачное приобретение», «Рубиновую атаку». Потом сам начал потихонечку заниматься музыкой. Пытался играть на бас-гитаре и на ударных в разных группах. На первые заработанные серьезные деньги купил ударную установку «Амати». Наша квартира находилась на последнем этаже пятиэтажки. При открытых окнах на всю округу было слышно, как я барабанил, и соседи часто вызывали милицию.

   Вся моя тусовочная жизнь тогда протекала в районе Преображенки. Там располагались репетиционные базы разных групп, где играли Валера Сюткин, Саня Иванов из «Рондо» и другие будущие знаменитости. Там же жил мой товарищ - художник Сережа Дубанов. Может, кто-то помнит, в популярном в начале 80-х кинофильме «Не могу сказать прощай» в сцене танцев засветилась группа «Город» с Сережей Минаевым в качестве солиста. Так вот Дубанов играл в этой группе на гитаре. Его папа работал дипломатом. Привозил ему из-за границы музыкальные инструменты и оборудование. У него покупали гитары Андрей Макаревич (признан в РФ иноагентом – М.Ф.) и многие другие музыканты. А самое главное - у Сережи имелась отдельная от родителей жилплощадь. В то время почти ни у кого из нас не было своих квартир. А у семьи Дубанова было сразу две квартиры на одной лестничной площадке. Одну занимали родители. А другую - однокомнатную - Сережа. Там был легендарный тусовочный «флэт». Туда приходила вся модная тусовка - участники «Машины времени», Крис Кельми, Гарик Сукачев. Из всей этой компании ближе всех я общался с Крисом. У него тоже был свой «флэт» - однушка рядом с Маяковкой, за центральным ГАИ. Почти все пространство в ней занимала огромная кровать. А неподалеку находилась студия Володи Рацкевича из группы «Рубиновая атака». И на Маяковке тоже регулярно происходили какие-то гулянки.

   После школы я поступил в институт мясной и молочной промышленности на факультет холодильной техники и занялся проведением начавших входить в моду дискотек. У меня были бобинные магнитофоны. Я записывал на них какую-то музыку. Рядом с моим домом, за театром мимики и жеста, находился клуб «Дружба». Я пришел туда и предложил директору: «Давайте я буду делать у вас дискотеки!». Так я стал одним из первых в Москве ди-джев. Потом организовал большую дискотеку «Кругосветное путешествие» во дворце культуры завода «Серп и молот». У меня там собиралось по полторы-две тысячи человек. Параллельно я продавал музыкальное оборудование. Папа моего двоюродного брата был поляком. Работал торговым атташе Польши в СССР. При дискотеке у нас был целый склад. И к нам приезжали закупаться все спекулянты. Перед Олимпиадой 1980 года я подумал: «А почему бы не поехать с дискотекой поработать на юг, в Сочи?». Привез туда со своей командой из Москвы кучу звуковой аппаратуры. В тот момент мой родственник был председателем Адлерского горисполкома. «Идите в наш дом культуры и оформляйтесь туда на работу!» - распорядился он. С нами заключили трудовые договора. Выдали ленты с билетами. И мы начали куролесить. На входе не рвали контроль и продавали эти билеты по 2-3 раза. Средняя зарплата тогда была около 150 рублей. А мы за месяц заработали чуть ли не по тысяче. Это перепугало местную администрацию. «Вам все заплатят, - сказал мой родственник. - Но чтобы вас в течение 24 часов здесь не было! А то меня снимут с должности». После «Кругосветного путешествия» я еще делал с Володей Рацкевичем дискотеку во дворце культуры завода имени Владимира Ильича. Также время от времени проводил какие-то выездные комсомольские мероприятия. Там с кем-то познакомился. И в 1982 году меня пригласили на работу в райком комсомола Октябрьского района - руководить молодежными клубами.

   В том же 1982 году я женился. Годом позже появился на свет Кирилл. С его мамой Ирой меня познакомила испанка Лола. Ее родителей перед войной вывезли из Испании в СССР. А сама она родилась и выросла уже здесь. Поначалу я ухаживал за Лолой. На какую-то вечеринку она привела Иру. И у меня завязалась с ней любовь. С Лолой мы остались хорошими друзьями. Потом она уехала на родину родителей в Испанию. Вышла замуж за банковского деятеля Филиппа Туровера, в 90-х выступавшего главным свидетелем по скандальному делу Mabetex о коррупции в Кремле. Какое-то время сотрудничала с Майей Плисецкой. После этого с моей помощью устроилась на должность представителя «Аэрофлота» в Барселоне. А сын Лолы стал одним из известных испанских ди-джеев. Кирилл даже выпускал с ним совместные треки. Чем Лола занималась в СССР - я уже не помню. Вот Ира, когда мы познакомились, работала продавщицей в галантерейном магазине на Сретенке. В дальнейшем ее мама, которая имела какое-то отношение к системе комиссионной торговли, устроила ее на более престижное место - в валютный магазин «Березка» на 15-й Парковой. И там даже продавались мои «самопальные» джинсы. Я продолжать шить их параллельно с организацией дискотек и торговлей аппаратурой. Мог за день нафигачить до десяти штук. Полученные за них деньги, правда, тратить было особо не на что. В основном я прогуливал их с друзьями в ресторанах «Арагви», «Якорь» или «Арбат». За что мне периодически доставалось от молодой жены.

   Мои тогдашние способы заработка сейчас считаются легальным бизнесом. А во времена СССР это запрещалось и называлось незаконной предпринимательской деятельностью и спекуляцией. Особенно активно борьба с этим развернулась при Юрии Андропове. Я приезжал домой и каждый раз видел во дворе 24-ю «Волгу» и «Жигули»-«копейку». Там сидели люди с биноклями, жрали бутерброды и за кем-то следили. «Ира, у нас в доме живут какие-то шпионы», - говорил я жене. Я думал, что следят только за шпионами. А оказалось, что следили за мной. Закончилось тем, что в 1985 году меня арестовали. Ко мне заехал мой компаньон по торговым делам и предложил: «Давай махнем к Дубанову!». Мы сели в мою машину и направились на Преображенку. «Двадцать четверка» и «копейка» последовали за нами вдогонку. В районе метро «Семеновская» на трамвайных путях они заблокировали нас спереди и сзади. Вытащили меня из-за руля, пересадили на заднее сидение моей же машины и, ничего не объяснив, куда-то повезли. Я сначала не понимал, что происходит. Думал, что это какое-то кидалово. Только когда мы с Садового кольца повернули налево на Петровку, где поворот был запрещен, до меня дошло, куда и зачем меня везут. Выяснилось, что особо ничего серьезного следователи предъявить мне не могли и через своих оперативников попросили меня купить в «Березке» и продать им какие-то звуковые сигналы. Моя нажива была просто смешная - каких-то 18 рублей. Тем не менее, меня обвинили в спекуляции и по решению суда отправили в места не столь отдаленные - в город Димитровград, а потом в город Барыш Ульяновской области.

   В 1987 году я вернулся в Москву и каким-то образом попал к Юрию Чернавскому на студию «Рекорд», которая, по иронии судьбы, находилась на все той же Преображенке. Как и в райкоме комсомола, я там занимался молодежными клубами и дискотеками. С «Рекордом» тогда сотрудничали несколько известных в будущем ребят - Олег Газманов, Серега Крылов, Андрей Разин с группой «Ласковый май», Игорь Матвиенко с группой «Класс». И от Газманова мне поступило предложение заняться его сыном Родионом, в исполнении которого вдруг раскрутилась песня «Люси». Мы начали ездить с ним на гастроли. Родион был очень умный парень. За кулисами все время сидел и читал книжки. Приходилось отбирать их у него и выталкивать его на сцену. В какой-то момент возникло опасение, что ранняя популярность может его испортить. «Давай теперь раскручивать меня!» - сказал Олег. До этого все его попытки петь самому успеха не имели. Я послушал его репертуар и из 70 песен отобрал наиболее, на мой взгляд, удачные. Но оказалось, что Газманов уже отдал их другим артистам. «Эскадрон» - Маше Распутиной. «Путану» - Саше Кальянову. «Поезжай к ним и забирай обратно!» - потребовал я. Потом встал вопрос, как продвинуть Газманова на телевидение. Я встретился с менеджером «Утренней почты» Сережей Цукановым. «Скоро новый год, - сказал он. - А у вашего артиста есть что-то новогоднее?». Я предложил ему «Экскадрон»: «Представляете, «мои мысли - мои скакуны», зима, лошади бегут». «А клип есть?» - спросил Цуканов. «Будет», - заверил его я. Олег купил в комиссионке камеру VHS. Я поехал с ним на ипподром и своими руками все отснял. Монтаж сделали в знаменитой 38-й аппаратной. И после одного показа в «Утренней почте» у Газманова сразу пошли концерты. Я посоветовал ему под «Эскадрон» выходить на сцену в шинели, которую ему подарили на выступлении Родиона в какой-то военной части: «Крути ее вокруг себя! А под конец песни бросай на пол и делай сальто назад!». Это вызвало у публики фурор. Тогда было не так много звезд, как сейчас. Их можно было посчитать по пальцам двух-трех рук. Зато это были реальные звезды, собиравшие громадные стадионы. И Газманов стал одной из них. Заполнял подряд 8 питерских СКК и 6 «Олимпийских» - вместимостью соответственно по 25 и 35 тысяч зрителей. Первым сделал аншлаг на 80-тысячной большой арене «Лужников». Деньги мы возили мешками. На момент нашего знакомства Олег жил в съемной однушке у Савеловского вокзала. А вскоре у него появилась собственная квартира на «Белорусской».

   Осенью 1991 года Газманов участвовал в сборном концерте в питерском дворце спорта «Юбилейный», на котором убили Игоря Талькова. В случившемся во многом был виноват сам Игорь. Он был долбанутый на всю голову и сам спровоцировал драку с охранником Азизы Игорем Малаховым. В этот момент мы с Газмановым сидели за столом в кафе. Услышали выстрелы и увидели, как какой-то человек бежит и падает. Оказалось, что это был Тальков. Потом мы с организатором концерта Сашей Антиповым ездили в больницу. Спрашивали, что и как произошло. Все сходились на том, что в Талькова случайно выстрелил Малахов, когда охранники певца повалили его на пол и пытались вырвать у него пистолет. После этого оружие сунули в руки директору Талькова Валере Шляфману, который не знал, куда его деть, и спрятал в бачке унитаза в туалете. И с самим Малаховым я разговаривал. Он не отрицал, что выстрел в Талькова был произведен его руками. А в итоге виновным сделали Шляфмана. Просто Малахов договорился со следователем. И тот сфальсифицировал все данные, будто пуля прошла не снизу вверх, со стороны лежавшего на полу Малахова, а сверху вниз. Недавно, когда дело об убийстве Талькова зачем-то возобновили, следствие отталкивалось от тех же поддельных данных. Мне звонили из питерского суда. Хотели вызвать на слушания. «Если вам нужны мои показания, оплатите мне поездку в Питер, - сказал я. - Я не готов за свой счет куда-то ездить ради истории, искусственно высосанной из пальца». Больше по этому поводу меня никто не беспокоил.

   В начале 90-х у Газманова начала меняться личная жизнь. На гастролях в Воронеже он познакомился со своей нынешней женой Мариной Муравьевой. Это было до ее переезда в Москву и до брака с предыдущим мужем - братом создателя МММ Сергея Мавроди. Газманов тогда еще жил с мамой Родиона. Я оказался между двух огней. Олегу кто-то что-то в мой адрес наговорил. Он не очень красиво со мной себя повел. И в 1992 году мы с ним расстались. В тот момент музыка мне поднадоела. Я уехал в Германию и попытался переключиться на автомобильный бизнес. Пробыл там около года, попал в негативную историю и в 1993 году решил вернуться. Тогда убили продюсера группы «Комбинация» Сашу Шишинина. И Сергей Лисовский, у которого был контракт с этой группой, попросил меня помочь им с дальнейшей работой. Первое, что я сделал, - позвонил их композитору Виталию Окорокову и сказал: «Давай делать новые песни!». Его позиция меня озадачила: «Ничего я делать не буду. Идите все на хрен!». Не знаю, может, Окороков хотел сам рулить «Комбинацией» или получать больше денег. Но он даже не стал со мной ничего обсуждать. Просто взял и слился. Тогда я обратился за помощью к Игорю Саруханову. В то время он жил с Леной Ленской, которая потом стала женой Володи Преснякова. Лена писала стихи. И они с Игорем сделали для «Комбинации» альбом с целой кучей хитов - «Самая-самая», «Встреча на Манежной», «А я люблю военных».

   В 1994 году мы попали с «Комбинацией» в Питер на фестиваль «Белые ночи». Там я познакомился с Игорем Старчиковым и Рубеном Оганесовым из компании «МедиаСтар». Они занимались рекламой и не могли поделить с Сергеем Лисовским рекламный бюджет, выделенный под программу приватизации Анатолия Чубайса. Я вызвался им помочь. Уговорил Лисовского пойти на уступки. И стал партнером компании Старчикова и Оганесова. «Реклама - это хорошо, - сказал я им. - Но давайте потихонечку заниматься шоу-бизнесом!». Меня назначили генеральным продюсером. В числе первых артистов под крыло «МедиаСтар» я подтянул «Комбинацию». К сожалению, проработала она у нас недолго. Тогда были в моде круизы, которые организовывала телекомпания «ВИД». Я ездил в них еще с Газмановым. Помню, однажды наш корабль уже отплывал из Стамбула, и вдруг обнаружилось, что на берегу забыли Филиппа Киркорова то ли с Азизой, то ли с Машей Распутиной. Переполох был жуткий. И вот в очередной круиз я отправился с «Комбинацией». Со мной работал администратор Андрей Островский. Его угораздило положить глаз на солистку Свету Кашину. В круизе у них что-то произошло. А с Кашиной находился муж, который был в группе звукорежиссером. Он устроил скандал. Обвинил меня, что я не усмотрел за его женой. И после круиза увез Свету из Москвы в ее родной Нижний Тагил. «Комбинация», только начав снова набирать популярность, фактически развалилась. Осталась одна Таня Иванова. Брать новую солистку она не захотела. «Хорошо, тогда группа теперь твоя», - сказал я и перестал с ней работать. К тому времени в «МедиаСтар» уже пришли другие артисты. Когда наш друг Сергей Лисовский совместно с «Альфа-банком» создал телеканал «Муз-ТВ», мы стали помогать им управлять. Продавали артистам эфир. На вырученные деньги производили музыкальные программы. И к концу 90-х наша компания заняла лидирующие позиции в российском шоу-бизнесе.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 22, 2025)

   Газетная версия https://www.eg.ru/showbusiness/5010292