ОТЕЦ КАТИНОЙ ВМЕСТО МИЛЛИОНЕРШИ ПРОВЕЛ НОЧЬ С УБОРЩИЦЕЙ

Бывшего барабанщика группы «Дюна» Сергея КАДНИКОВА я недавно встретил на съемках клипа певицы Людмилы ШАРОНОВОЙ «Если любить», где мы оба были заняты в небольших ролях. Он уже отыграл свой эпизод и собирался уезжать. А я только приехал и ждал, когда меня позовут в кадр. На улице к нам привязался господин бомжеватого вида. «Проходи своим путем по холодку! - шикнул на него Сергей. - Иначе я тебе кадык порву!». А потом резко ткнул господину пальцем прямо в глаз и обратил его в бегство.

   - Сейчас я стал добропорядочным гражданином и стараюсь никого не обижать, - с доброй улыбкой признался мне Кадников. - А в 90-е годы я бы этому придурку сразу нос вовнутрь вогнал. Тогда было принято таким образом выяснять отношения. Одно из незабываемых воспоминаний - гастроли «Дюны» в Донецке в 1991 году. Мы выступали на стадионе с Вейландом Роддом и Александром Барыкиным. За кулисами какой-то местный парнишка начал хватать за грудь и за задницу одну из танцовщиц Родда. Она влепила ему пощечину. А он в ответ со всей дури ударил ее под дых. Гитарист «Дюны» Альберт Романов, бывший муж Марины Хлебниковой, возмутился поступком парнишки, схватил его за ухо и отвесил ему пендаля. А вечером к нам в гостиницу пришли двое каких-то ребят и сказали: «Это вы музыканты? Давайте выйдем! Надо с вами поговорить». Я, наш клавишник Андрей Апухтин, сын Барыкина Гоша, барыкинский клавишник Костя Сторожук и двое охранников «Дюны» спустились в фойе. А там нас ожидала целая толпа в кожаных куртках. Парнишка, получивший от нашего Альберта пинка под зад, оказался двоюродным братом чемпиона мира по боксу из Донецка Александра Ягубкина. И за него впряглись все местные братки. Один из них выхватил нож и пытался порезать Сторожука. Костя успел увернуться. А наш охранник Вовка Пономарев по прозвищу Панама занимался каратэ. Он так врезал этому с ножом, что тот потерял и нож, и сознание. На Панаму налетели другие братки. К счастью, вмешались охранявшие гостиницу менты. Начали стрелять из автоматов в потолок. Потом приехал отряд ОМОНа и всех разогнал. Братка, которого вырубил Панама, увезли на «скорой» в больницу. А нашу гастрольную бригаду ОМОНовцы утром сопровождали в аэропорт, чтобы нас по дороге не грохнули.

   В «Дюну» меня занесло случайно. В своем родном Иркутске я играл на барабанах в рок-группе «Леонора». Но музыка денег не приносила. Ради заработка приходилось таксовать и торговать с машины водкой. В 1990 году я приехал к другу в Москву. В компании познакомился с пародистом Юрием Малышевым. Он предложил мне вместо заболевшего директора поехать с ним на 4 дня на гастроли в Душанбе. Обещал заплатить 100 рублей - хорошие по тем временам деньги. Организатором этих гастролей был Сергей Разин из «Москонцерта». На афишах он разместил имена Валерия Леонтьева, Ирины Аллегровой и других звезд первой величины. А выступать привез только набиравших популярность артистов - группу «Дюна», Марину Хлебникову, Леонида Агутина. Из всей гастрольной бригады разве что группа «Альфа» была широко известна по песне «Я московский озорной гуляка». Но, благодаря афишам, каждый день с аншлагами проходили по 4 концерта. В перерывах я садился поиграть за стоявшую на сцене ударную установку. Это увидел солист «Дюны» Виктор Рыбин и позвал меня выступить с их группой. «Я же не знаю ваши песни», - развел руками я. «Ничего, услышишь на концерте, - успокоил меня он. - Все равно мы работаем под фонограмму». На сцену мы вышли втроем - Рыбин, балалаечник Валерий Жуков и я. Остальные участники группы еще не отошли от вчерашней пьянки. После выступления ко мне подбежал Агутин и начал приглашать в свой коллектив. Но получил резкий отпор от Рыбина: «Куда ты на хрен лезешь? Это мой барабанщик. Я его себе беру». Он положил мне зарплату - 100 рублей с концерта. И в Иркутск я уже не вернулся. Там закрывались предприятия. Люди теряли работу. А у «Дюны» концерты шли чуть ли не через день. В месяц мне платили до 1,5-2 тысяч рублей.

   К моменту моего прихода в качестве бас-гитариста «Дюны» еще выступал основатель группы и автор ее первого хита «Страна Лимония» Сергей Катин - отец будущей солистки «Тату» Лены Катиной. Это был крутой музыкантище. Раньше работал у Алексея Козлова в джаз-роковом коллективе «Арсенал». Кривляться под фонограмму в «Дюне» ему было западло. И на этой почве он беспробудно бухал. Однажды после какого-то концерта в Лужниках Рыбин попросил меня доставить пьяного Катина домой. Дал мне несколько пачек денег. «Это его доля. Отдашь ему, когда доберетесь до его дома», - указал Витя. Выйдя из Лужников на дорогу, Сергей захотел по большому и сел со спущенными штанами прямо посреди проезжей части. Но нужду так и не справил. Перед ним остановился грузовик МАЗ. Он натянул штаны, дал водителю 5 рублей и потребовал везти нас в гостиницу «Интурист». По дороге жал своей ногой на педаль газа, дергал рычаг переключения скоростей и пытался вырвать у водителя руль. Лишь чудом мы никуда не врезались. «В «Интуристе» сейчас живет вдова одного миллионера из Франции, - втирал мне Катин. - Я тебя с ней познакомлю. Мы ее с тобой трахнем. Она тебя потом озолотит. Может, ты даже на ней женишься». «Это, по-твоему, нормально? - засомневался я. - Хочешь, чтобы я на ней женился, а сам собираешься ее трахать». «Ну, надо попользоваться напоследок», - рассмеялся он. Но до вдовы миллионера мы так и не добрались. Сергей настоял, чтобы я отдал ему полученные от Рыбина деньги. Купил в ресторане при гостинице ящик шампанского и долго пил с какими-то людьми. Закончилось все тем, что охрана пинками вышвырнула его из «Интуриста». Ехать домой Катин не захотел. Заявил, что поедет к Наташке - его будущей жене, с которой он потом перебрался в Париж. Я уже устал от него и со спокойной душой его отпустил. Потом выяснилось, что Сергей вернулся обратно в «Интурист» и там получил от охраны уже конкретных люлей. В себя он пришел в комнате у уборщицы. Из одежды на нем были только трусы и ее синий рабочий халат. Рыбину пришлось забирать его оттуда и вдобавок ко всему ездить на разборки с «крышевавшими» гостиницу люберецкими братками.

   Участники «Дюны» первое время принимали меня не очень хорошо. Когда напивались, говорили мне: «Ты лимитчик. Чего ты приперся к нам в Москву?». Мне надоело это слушать, и в какой-то момент я уже подумывал уйти из группы. Все изменил случай, произошедший в 1992 году. «Дюна» тогда уезжала на гастроли в Кандалакшу. А я с кем-то выпивал и так увлекся, что забыл об этом. Спохватился только в самый последний момент. При этом у меня находились чемоданы со всеми сценическими костюмами группы. Другие таскали здоровый катушечный магнитофон STM, с которого звукач запускал наши фонограммы. А костюмы поручили таскать мне как самому молодому. Если бы я их не привез, Рыбин меня бы по головке не погладил. Я поймал такси и с этими чемоданами помчался на Ленинградский вокзал. Поскольку до отправления поезда оставались считанные минуты, заходить в здание вокзала, где мы договаривались встретиться с Рыбиным, я уже не стал и сразу побежал на перрон. В поезд меня пускать не хотели. Требовали билет. «Я из группы «Дюна», - объяснял я. - Мне на концерт надо ехать. Здесь где-то ребята наши с билетами». «Ладно, оставь чемоданы в моем купе и иди искать своих ребят, - сжалился надо мной начальник поезда. - Если не найдешь, я тебя высажу на следующей станции». Я прошел все вагоны и обнаружил «Дюну» в самом последнем. Но мое появление радости у коллег не вызвало. Оказалось, что Рыбин до последнего ждал меня на вокзале и из-за этого сам сесть в поезд не успел. На меня обрушился поток брани. Дошло до того, что Альберт Романов назвал меня п…ом. Тут я не выдержал и набросился на него с кулаками. Досталось также нашему ведущему Саше Малешевскому и другим участникам группы, которые меня от него оттаскивали. В Кандалакшу они приехали все в синяках и заявили прилетевшему на самолете Рыбину, что меня надо уволить. Но Витя разобрался, из-за чего произошел конфликт, и встал на мою сторону: «Кадников правильно навешал Альберту люлей. За базар нужно отвечать». Это укрепило мой авторитет в коллективе. И ко мне стали относиться с уважением.

   В 1993 году по дороге в Керчь, выпив непомерное количество спиртного, прямо в поезде умер Саша Малешевский. На его место Рыбин пригласил Леню Петренко - ныне тоже покойного. Вскоре после этого мы полетели выступать на Камчатку. Рыбину захотелось посетить село Паратунка, где он когда-то проходил военную службу. От Петропавловска-Камчатского туда нужно было довольно долго добираться на машине. С собой Витя взял Наташу Сенчукову и меня. По дороге мы заехали перекусить в какое-то кафе. От принесенного официанткой счета у Рыбина глаза полезли на лоб. «Почему такая большая сумма?» - удивился он. «Вы москвичи да еще артисты, - с нескрываемой ненавистью ответила официантка. - С вас сам Бог велел больше брать». А когда Рыбин отказался переплачивать, полезла в драку. Драться с ней Витя, конечно, не стал. Только оттолкнул ее, чтобы защититься от ударов. А эта зараза побежала в милицию и накатала заяву, будто ее избили. Не подозревая об этом, мы продолжили нашу поездку. Провели какое-то время в Паратунке, искупались в геотермальных источниках и в Петропавловск-Камчатский вернулись уже глубокой ночью. Не успел я зайти в свой гостиничный номер, как мне позвонил Рыбин и сообщил, что за нами приехали менты. Нас отвезли в отделение и закрыли в «тигрятнике». Держали там часа три и грозили уголовным делом за избиение официантки, пока не приехала Наташа Сенчукова. «Я позвонила в Москву генералу из МВД, - доложила она ментам и назвала какую-то фамилию. - Сейчас он прилетит сюда на самолете и с вами разберется». Менты перепугались и сразу нас отпустили. А привел их к нам, как стало известно, Леня Петренко. «Ты что, не мог сказать, что нас не знаешь?» - наехал не него я. Взял табуретку и шарахнул его этой табуреткой по голове. На следующий день он попытался пожаловаться Рыбину. В ответ Витя только посмеялся.

   В 1996 году «Дюна» принимала участие в предвыборном туре «Голосуй или проиграешь» в поддержку тогдашнего президента Бориса Ельцина. Вместе с другими артистами мы объехали всю Россию от Зеленограда до Хабаровска. Далеко не везде нас встречали радушно. В Омске и еще нескольких городах, где симпатизировали коммунистам, по приказу местных властей, нашему самолету даже не подавали трап. Приходилось вылезать из него по крыльям. Но, несмотря на все старания, Борис Николаевич с первого раза не набрал нужного количества голосов. И тех же артистов отправили во второй тур - уже по другим городам. Там у нас произошел конфликт с организаторами из продюсерского центра «АРС» Игоря Крутого. В назначенное ими время мы собрались в фойе гостиницы, чтобы отправиться на автобусе в очередной город. Вдруг вышел их администратор и объявил, что выезд переносится на два часа. «Зачем же вы заставили нас так рано вставать? - возмутился Рыбин. - Я же вам говорил, что надо выезжать позже». И услышал от администратора гневную отповедь: «Это не ваше дело. Когда я вам скажу, тогда и поедете». Витю это страшно обидело. «Надо этого п…а наказать, - обратился он к участникам «Дюны». - Идите и поколошматьте его!». За администратора вступился один из охранников Ельцина, которые нас постоянно сопровождали. Я и этого охранника ударил. От удара у него пистолет из кобуры вылетел. Хорошо еще, что он не стал стрелять. Узнав о случившемся, Крутой дал команду - «Дюну» с маршрута убрать. И нас отправили в Москву, ничего не заплатив за отработанные концерты и даже не предоставив обратных билетов. Более того, нам перекрыли все концертные площадки на черноморском побережье. У «АРСа» там все было схвачено. И мы не могли нигде выступать. Лишь через несколько лет Рыбину удалось помириться с Крутым и как-то разрулить этот вопрос.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 43, 2025)