ЗА ЗАПИСЬ ПЕСЕН «МИРАЖА» С СУХАНКИНОЙ РАСПЛАТИЛИСЬ «ЗАПОРОМ»

Разину сблизила с продюсером гинекология, а охмуривший Гулькину шофер изменял ей с кем попало и не вылезал из вендиспансера

Тридцать лет назад, в начале 1987 года, вышел в свет первый альбом группы «Мираж», ставшей одной из музыкальных сенсаций времен перестройки. Все последующие годы между ее участниками шли споры – кто вправе выступать под «раскрученным» названием и исполнять «Музыка нас связала», «Звезды нас ждут», «Солнечное лето» и другие полюбившиеся народу песни. Недавно «Миражом» назвались солистка Екатерина Болдышева и гитарист Алексей Горбашов, объявившие о возрождении ими оригинального состава 80-х. Чтобы разобраться, каким же состав легендарной группы был в оригинале, мы обратились к одному из ее создателей и автору текстов всех хитов Валерию Соколову. От которого с удивлением узнали, что новоявленный «Мираж» не имеет разрешения на исполнение его произведений, и петь их может только Маргарита Суханкина.

   - Идея проекта, получившего впоследствии название «Мираж», возникла у меня и Андрея Литягина в начале 1985 года, - издалека начал свой рассказ Валерий Павлович. - Я тогда был студентом МФТИ и организовывал у себя в институте вечера с участием «Воскресенья», «ДДТ», «Кино», «Браво» и других рок-групп. А с учившимся в МАИ Литягиным познакомился через друзей-музыкантов – гитариста Сергея Проклова и вокалиста Михаила Кирсанова. Они были фанатами хард-рока и участвовали в группе «Тяжелый характер» в духе Оззи Осборна и «Black Sabbath». А параллельно создали группу «Зона активности», привлекли в качестве клавишника Литягина и пытались делать входившую в моду прогрессивную электронную музыку. Но в процессе этих попыток мне стала понятна их коммерческая несостоятельность. Я устроил в клубе физтеха пробный концерт «Зоны активности». Но успеха он не имел. «Понимаешь, все это интересно только узкому кругу ценителей, - поделился я с Литягиным. – А если мы хотим обратиться к широким массам, надо ориентироваться на вкусы посетителей дискотек». И предложил ему сделать что-то более попсовое, только чтобы это была музыка на уровне современной «фирмы», а не отстававшая на 10 лет советская эстрада.

   Мы отсмотрели на видео свежие записи западных музыкальных телеканалов, которые привозили из-за границы мои друзья. Выбрали оттуда актуальные тенденции, еще не дошедшие до наших дискотек. И Литягин набросал музыку и текст пробной песни «Снежный человек». Поскольку я настаивал, что петь должна девушка, как Агузарова в группе «Браво», для записи Андрей привлек свою знакомую по студенческим тусовкам Маргариту Суханкину. И эту песню с ее вокалом отдали вместе с альбомом «Зоны активности» Андрею Лукинову – нынешнему директору центра Игоря Матвиенко – и его партнеру Игорю Васильеву, которые тиражировали и распространяли магнитофонные пленки с музыкальными новинками. Их вердикт был следующим: «Все в целом как-то не очень, а вот песня «Снежный человек» - это интересно. В этом направлении вам надо работать». Поскольку у них были налажены связи с музыкантами и со спекулянтами аппаратурой, они подписались помогать нам в техническом плане. Надыбали у кого-то многоканальный магнитофон и необходимые инструменты. Ни о каких финансовых условиях речь не шла. За это мы просто должны были отдать им готовый альбом.

   Процесс его создания оказался довольно долгим. Полгода Литягин осваивал аппаратуру и к концу 1985 года подготовил музыку к шести песням. Частично мной к ним были написаны тексты. Но потом мы решили, что это не катит, и выбросили весь материал в помойку. «Или это должно быть суперкруто, или не надо никак!» - максималистски рассуждали мы. И почти весь 1986 год посвятили работе над новыми песнями. Гитарные рифы и запилы а-ля Ричи Блэкмор нам наиграл Сергей Проклов. Так возникла фирменная фишка проекта – сочетание евроденса с роковой гитарой. А записывать вокал была приглашена уже проверенная Маргарита Суханкина. С ее участием мы сделали три самые ударные песни – «Звезды нас ждут», «Видео» и «Эта ночь». А потом она неожиданно отказалась сотрудничать с нами. Как выяснилось, ее педагог из консерватории, которая ставила ей классический вокал, по изменениям в ее голосе сразу определила, что она пела попсу, и пригрозила ей отчислением, если она продолжит это делать. «Я не хочу из-за вашей самодеятельности губить свою карьеру, - сказала нам Рита. – Забудьте, что я участвовала в вашем проекте, и никогда никому об этом не говорите!». Нам пришлось спешно искать новую солистку. Походив по всяким кружкам пения и джазовым студиям, мы нашли Свету Разину. Попробовали ее записать. Но ее голос показался нам чрезмерно жестковатым. А было нужно, чтобы новая солистка не сильно отличалась от Суханкиной. «У меня есть подружка, которая так поет», - сказала Света. И привела к нам Наташу Гулькину, которая, немного посопротивлявшись, спела остальные пять песен.

   Встал вопрос, как назвать наш проект. Я написал в тетрадке порядка сорока возможных вариантов. Помню, одним из них был «Фокус». Но в итоге выбрали «Мираж». Это название было простое, звучное и легко запоминалось. А главное – оно было свободным. Ранее существовала группа «Мираж» под руководством Олега Нестерова, который потом создал «Мегаполис». Я даже устраивал ей концерт у себя в институте. Но к тому времени она уже распалась. В феврале 1987 года наш альбом был окончательно записан и сведен. Мы сразу же передали его Лукинову и Васильеву, от которых он начал расходиться по стране. А параллельно я отнес его на радиостанцию «Юность» - в то время единственный канал, куда можно было сунуться с записями неизвестных исполнителей. Женщина-редактор так прониклась нашими песнями, что решила поставить их в эфир. «А кто поет?» - спросила она. Мой ответ, что это группа «Мираж», ее не удовлетворил. Ей нужен был конкретный человек, чей голос все слышат. Поскольку Суханкина запретила про нее упоминать, я назвал Гулькину. И потом в эфире нас объявляли так: «Поет Наталья Гулькина и группа «Мираж». А уже через пару месяцев Наташу пригласили выступить с нашими песнями на какой-то дискотеке. Нам она об этом ничего не сказала. Но мы сами каким-то образом все узнали. Вызвали ее и объяснили, что проект принадлежит нам, и петь наши песни она может только под нашим руководством.

   В то время концертная деятельность еще регламентировалась и контролировалась государством. Чтобы легально выступать, нужно было числиться при каком-то учреждении культуры. А все тексты, исполнявшиеся со сцены, должны были проходить цензуру и получать так называемую «литовку». Чем грозило отсутствие всего этого – я был наслышан от группы «Браво». По чьему-то доносу, на одном из концертов их вместе со зрителями повязали, запихали в автобусы, отвезли в милицию и пытались «шить» им антисоветчину. В частности, придрались к песне «Кошки», где была фраза «Им плевать на разные бумажки». «На какие именно бумажки вы призываете плевать?» - допытывались у них. И отстали только после того, как Женя Хавтан показал официально изданную книгу с этими стихами. Арестовали тогда одну Жанну Агузарову. Не имея московской прописки, она купила на «трех вокзалах» «левый» паспорт, сама вклеила в него свою фотографию и эту «липу» предъявила в милиции. Ей грозил срок за подделку документов. Правда, на суде она несла такую запредельную пургу, что сажать ее не стали и отправили в психушку, откуда ее вытащила только Пугачева. Во избежание подобных неприятных разбирательств с правоохранительными органами я сразу позаботился о получении нашим проектом официального статуса. Оформил «Мираж» как самодеятельный коллектив под своим художественным руководством при ДК Центрального телеграфа, где работал Миша Хажинский, ставший нашим первым концертным директором. А нашу концертную программу «залитовал» в Едином научно-методическом центре при отделе культуры Мосгорисполкома, который следил, чтобы в песнях не было чуждого влияния.

   Где состоялось дебютное выступление «Миража» - точно не помню. То ли в ДК известной организации на Лубянке, то ли в дискотеке при гостинице «Орленок» на Ленинском проспекте. Первый сценический состав был сформирован нами по образцу легендарной группы «АББА». В дополнение к Гулькиной мы взяли вторую солистку – уже знакомую нам Свету Разину. А вместе с ними на сцену выходили Литягин с клавишами и Проклов с гитарой. Но Сергей быстро потерял интерес к нашему проекту. А Андрей тогда еще думал продолжать научную карьеру, мама подвигала его писать кандидатскую диссертацию, и ему было напряжно выезжать на гастроли. Поэтому вскоре в группу пригласили других музыкантов – гитариста Игоря Пономарева и клавишника Рому Жукова. Последний в свою очередь привел к нам барабанщика Сергея Солопова. Вообще, барабанщик нами в «Мираже» не планировался. Тем не менее, мы решили его взять, посчитав, что он украсит сценическую и звуковую «картинку». Как оказалось, Жуков и Солопов на пару занимались еще и спекуляцией импортными шмотками. На гастроли они возили огромные тюки с товаром и распродавали его в провинциальных гостиницах. А потом начали подгонять шмотки нашим солисткам. Благодаря чему у них в числе первых появились блестящие «лосины», в которых позднее щеголяли Аллегрова и Пугачева.

   Не секрет, что все выступления «Миража» проходили с использованием фонограммы. Поскольку проект изначально делался как студийный, сыграть эту музыку «живьем» при тогдашней технике было нереально. Даже группа «Depeche Mode» была вынуждена на сцене врубать фонограмму и уже поверх нее что-то играть. Точно так же работали и мы. Да, бывало, на катушечном магнитофоне рвалась пленка. Но участники группы продолжали играть и петь живьем, и публика, как правило, ничего не замечала. Гораздо больше неприятностей мне как руководителю доставляли наши солистки. Если после концерта не успевали за ними проследить и отправить их в гостиницу, они могли уехать развлекаться с какими-то непонятными персонажами и надолго пропадали. Однажды их удерживали пригласившие на шашлыки кавказцы, и лишь под угрозой увольнения мне удалось их оттуда вытащить. Закончились все эти похождения тем, что у Гулькиной появился гражданский муж Костя Терентьев. Он был обычным шофером и как-то на служебной «Волге» подвез наших солисток. Пропудрил им мозги, будто он высокопоставленный человек. Света сразу поняла, что это развод. А Наташа влюбилась и привела его в коллектив. Сначала Терентьев сидел в зале и смотрел на нее восторженными глазами. А потом, по ее настоянию, стал выходить на сцену и имитировал игру на клавишах. Самое поразительное, что при этом он еще успевал изменять Гулькиной. Мне рассказывали, как он уединялся в гримерках с другими девушками, а потом частенько отпрашивался в вендиспансер. Не знаю, приходилось ли лечиться самой Наташе. Зато хорошо помню, как на гастролях в Перми попала в больницу Света Разина. У нее были проблемы по гинекологии. Случилось острое воспаление, и надо было срочно делать операцию. Отправив остальной коллектив дальше по маршруту, я тогда остался со Светой. И это так нас сблизило, что через некоторое время мы стали жить вместе.

   По мере роста популярности в «Мираже» наплодилось множество директоров, которые брались организовывать нам гастроли. Вслед за Мишей Хажинским подтянулись Андрей Разин и еще какие-то люди. Работали они через хозрасчетные коммерческие структуры, созданные комсомолом, и платили нам за концерт от 600 до 1200 рублей, а не по два с полтиной на человека, как в государственных филармониях. Количество концертов стремительно росло. Бывало, они шли через каждые два часа, как сеансы в кинотеатре. В конце концов, заказов на «Мираж» стало так много, что выступать везде мы физически уже не успевали. Один директор договаривался о выступлении в одном городе. Другой – на ту же дату в другом. Отказываться от денег никто не хотел. И директора начали отправлять Гулькину и Разину по отдельности в разные города. Я выступал против этой практики. Пока солистки работали вместе, это как-то сдерживало их амбиции. А тут каждая почувствовала себя «звездой» и начала перетягивать одеяло в свою сторону. Чтобы навести какой-то порядок, мы решили, что у «Миража» должен быть только один главный директор, который будет решать все вопросы по концертам. Им стал друг Литягина Саша Букреев, который до этого торговал у нас на концертах фотографиями и кассетами коллектива. Но он тоже быстро понял: «Чем больше будет составов «Миража», тем больше будет денег». И активно поддержал идею «размножения» группы. Уже постфактум я узнал, что у нас появилась, как минимум, еще одна солистка Инна Смирнова, которую вызывали в тех случаях, когда Гулькина и Разина уже были заняты. В общем, постепенно коллектив начал выходить из-под моего и Литягина контроля.

   Тем временем уже вовсю шла работа над вторым альбомом «Миража». Так как я относился к делу серьезно и подолгу «вылизывал» каждый текст, Литягин для ускорения процесса привлек к написанию пары текстов свою тогдашнюю жену Елену Степанову. Ее папа работал во Внешторге. У них в семье, как я понял, было не принято, чтобы женщины работали. И по окончании института она все равно сидела без дела. Также три текста для второго альбома – «Новый герой», «Я не шучу» и «Где я» - сочинила привлеченная мной Света Разина. Но в записи ни ее, ни Наташу Гулькину Литягин задействовать не стал и спеть на студии снова уговорил Суханкину. Насколько я знаю, за это она получила от него и Букреева автомобиль «Запорожец». Гулькина тогда сильно обиделась на Литягина. Воспользовавшись этим, Андрей Разин подбил ее уйти из группы. И с весны 1988 года она вместе с Костей Терентьевым и Игорем Пономаревым начала самостоятельно работать с нашим названием и репертуаром. А когда из-за финансовых разногласий Наташа рассталась с Разиным, он собрал коллектив под названием «Дискотека «Мираж» с участием совершенно не поющей финалистки какого-то конкурса красоты. И некоторое время прокатывал его, пока не занялся «Ласковым маем». Помимо этого, по стране разъезжали еще не менее десяти «левых» «Миражей», не имевших к нам никакого отношения. В свою очередь официальный «Мираж» разделился на два состава. Один из них курировал Букреев. Из прежних участников там остался только Сергей Солопов. А на смену Пономареву и Гулькиной пришли Алексей Горбашов и Наталья Ветлицкая с Ириной Салтыковой. Другим составом «Миража» занимался я. В нем пела вышедшая за меня замуж Света Разина. А на клавишах до начала своей сольной карьеры играл Рома Жуков. Потом его сменили будущий создатель группы «Божья коровка» Володя Воленко и Роберт Кофсман, ставший в 90-х под фамилией Ленц солистом группы «Браво».

   В 1989 году, под давлением публики, забросавшей телевидение письмами, «Мираж» пригласили на «Песню года». Все прежние участницы из группы тогда уже ушли или собирались уходить, и наши песни «Музыка нас связала» и «Новый герой» представляла новая солистка - бывшая костюмерша Таня Овсиенко, которую поставили выступать под фонограмму с голосом Риты Суханкиной, звучавшим во всех альбомах «Миража». В группу Таня попала вместе со своим гражданским мужем – клавишником Славой Громадским. И привнесла интересную – для меня тогда, может, даже несколько неожиданную – трактовку дальнейшего развития образа «Миража». Но потом у нее появился влиятельный ухажер – бывший муж Ирины Аллегровой Владимир Дубовицкий. Литягин испугался, что она может забрать у него «Мираж». И, обвинив Таню в пении чужим голосом, поспешил в 1990 году заменить ее на протеже Горбашова Екатерину Степанову, выступавшую под фамилией Болдышева. К тому моменту наши пути с Литягиным разошлись. И на этом лично для меня история группы «Мираж» как суперпроекта, во многом повлиявшего на развитие отечественной танцевальной музыки, закончилась. По моему мнению, олицетворением «Миража» для народа стали певицы Маргарита Суханкина, Наташа Гулькина и Света Разина. Это люди, которые стояли у истоков, внесли неоценимый вклад в творческое наследие коллектива и определили его музыкальное звучание и визуальный образ. А все нынешние попытки переписать историю и назначить «Миражом» кого-то другого обречены на провал. Можно сколько угодно перепевать «Yesterday», но «Битлами» от этого не станешь.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 3, 2017)