А в 1997 году в жизни Марины появился Миша Майданич. Он познакомился с ней на концерте, куда пришел со своей девушкой. И предложил Марине помощь в продвижении ее творчества. На его деньги Леша Сеченов снял музыкальный фильм «Дожди», в который вошли девять песен, включая «Чашку кофею». Также Мишей финансировались съемки целого ряда клипов. Первое время денежными вливаниями все и ограничивалось. Миша продолжал жить со своей девушкой. Марина – с Антоном. А в 1999 году она внезапно объявила ему, что между ними все кончено. И ушла от него к Мише. Вскоре у них родилась дочь. Ни в каких скандалах Миша в то время не был замешан. У него была какая-то фирма. Уж не знаю, на чем он зарабатывал. Но его деятельность была вполне легальной. Претензии к нему появились в 2002-2003 годах, когда я с Мариной уже не работал. Знаю, что у нее из-за Майданича были серьезные гонки. Она даже ездила вместе с ним на разборки к бандюкам и под свое честное слово отмазывала его. «Марина, это вообще-то дело мужское, - говорили ей. – Но, раз вы за него ручаетесь, мы вам верим».

   Для Антона уход Марины к Майданичу, конечно, был сильным ударом. Он очень переживал. Тем не менее, не перестал с ней работать и по-прежнему оставался ее саунд-продюсером и бас-гитаристом. Даже пытался как-то наладить свою личную жизнь. Встречался с какими-то девушками. Но, видимо, они не выдерживали сравнения с Мариной. И, когда она рассталась с Мишей, Антон снова сошелся с ней. Чуть больше года назад он перенес инсульт. Правда, достаточно быстро восстановился. В январе этого года даже приходил вместе с Мариной на свадьбу автора «Чашки кофею» Димки Чижова. И внешне выглядел абсолютно нормальным. Его не перекосило, как многих при инсульте. Единственное – у него была немножко заторможенная речь. Я обратил на это внимание, когда обращался к Марине по поводу авторских прав, и она переадресовала меня к Антону. Еще говорили, что он употреблял в больших количествах то ли валокордин, то ли корвалол – по 120 капель за раз. Видимо, у него были какие-то проблемы с сердцем.

   О самоубийстве Антона я узнал от старого друга из шоу-бизнеса. Он позвонил мне и спросил: «Что у Маринки случилось? Тут про ее мужа в криминальной хронике сообщили». Я сразу же связался с ее многолетним концертным директором Сашей Борзуновым. Он уже года три или четыре не работал с Мариной. Но общался с ее близкой подругой Ольгой. И она рассказала ему все подробности. Оказалось, в своей предсмертной записке Антон оставил детальные распоряжения, что делать после его смерти, где искать завещание, банковские счета, флэшки с фонограммами и т.д. Особенно мне запомнилась фраза: «Оплати Интернет! Он не оплачен». А заканчивалась записка примерно такими словами: «Сожалею, что ты меня так не любила, как я тебя любил. Но не вини себя в случившемся и не ищи виноватых! Это мое добровольное решение». Мне кажется, человек просто сломался. Не видел смысла в дальнейшей жизни. Перспектив-то у него уже не было никаких. Возможно, это и подтолкнула его к такому поступку.

   Маринку дико жалко. Для нее это тяжелейшее потрясение. У нее и так со здоровьем не все хорошо. Мне она сама не жаловалась, но я слышал, что она попала в какую-то аварию и получила компрессионный перелом позвоночника. А тут еще смерть Антона ее добанула. По словам подруги Ольги, когда это произошло, Марина то ли потеряла сознание, то ли перестала адекватно воспринимать окружающий мир и попала в больницу. Дочку забрал к себе Миша Майданич, который, как я понял, разрулил свои проблемы и уже вышел из тюрьмы. Антона в последний путь в Николо-Архангельском крематории провожали та же Ольга, мама Марины, ее бывший гитарист Витя Розенштейн, Сашка Борзунов, я и еще несколько знакомых. Свой прах Антон завещал развеять по ветру. Но это уже Марине решать – исполнять его волю или нет. Не знаю, что она вообще будет делать дальше. Даже когда они с Антоном жили врозь, Марина знала, что он прибежит по первому щелчку и решит все ее проблемы. А теперь ей в жизни не на кого опереться.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 42, 2018)