Наивная Маша Распутина напрасно ревновала Филиппа к хозяйке нью-йоркского ресторана

В преддверии 50-летия «короля» российской поп-музыки Филиппа Киркорова мы решили сделать ему сюрприз и разыскали его давнюю подругу – певицу Милен Кон, которая уже без малого сорок лет живет в Нью-Йорке. У нее нам удалось узнать, как проходили первые американские гастроли юбиляра, на что он тогда тратил все свои гонорары, с кем делил свою постель, и много других неизвестных подробностей из его жизни.

   - До эмиграции я жила в Риге и училась в консерватории на оперную певицу, - издалека начала свой рассказ Милен. - Но в Нью-Йорке первое время мало кто знал, что я пою. Все знали меня как хозяйку популярного у русской диаспоры кафе «Пельменная» или, как его называли американцы, «Капучино», которое я и мой бывший муж держали в Бруклине на Брайтон-Бич. В начале 90-х нам как-то позвонил из Канады наш друг - ныне покойный певец Леня Портной. С моим мужем они оба были родом из Одессы и с тех пор дружили. «К нам в Торонто приехал на гастроли один талантливый паренек из Москвы, - сказал Леня. – Сейчас он живет у меня. А через несколько дней у него будет концерт в ресторане «Распутин» в Нью-Йорке. Он там никого не знает. Не могли бы вы его у себя приютить?». Звали этого паренька Филипп Киркоров. По правде говоря, это имя мне тогда ничего не говорило. Наша волна эмиграции приехала в Нью-Йорк в 1979 году и знала только звезд советской эстрады, которые снискали известность еще до нашего отъезда из СССР. Но, когда Портной назвал тогдашний хит Филиппа «Ты, ты, ты», я сразу его вспомнила. У нас в кафе стояли три телевизора, на которых крутились концерты русских артистов. И в одном из концертов я видела длинноволосого красавца в белом костюме, который исполнял эту песню. Мы с мужем всегда всех принимали, кормили и поили. «Конечно, мы примем твоего знакомого», - заверили мы Портного. У нас тогда был собственный дом в Статен-Айленде. Не замок, конечно. Но в нем было четыре спальни. Три из них занимали соответственно мы с мужем, мой сын и служанка. А четвертую мы выделили Филиппу.

   - Насколько капризным гостем он оказался?

   - Несмотря на то, что его карьера в то время только начиналась, Филипп уже на 100 процентов был уверен в своем успехе. Всем представлялся как «russian superstar». И во время работы в «Распутине» держал всех на расстоянии. Разговаривал командным тоном. Мог кого-то послать или жестко поставить на место. И я его в этом полностью поддерживала. Если бы он давал всем садиться себе на голову, его бы и дальше принимали без должного уважения. При этом с нами Филипп вел себя совершенно по-другому. У нас сразу сложились очень теплые отношения, как будто мы знали друг друга много лет. Еще при встрече в аэропорту Кеннеди нас поразил его огромный рост. Я ему была ровно по пояс. Как он сам мне потом рассказывал, бабушка называла его в детстве «лангер локш», что по-еврейски означает «длинная лапша». Ни на одной из кроватей в нашем доме он не помещался. И, когда ложился спать, ножки у него свешивались на пол. Но это его нисколько не беспокоило. Вообще, в быту он был крайне неприхотлив. Из еды любил жареную картошку и сосиски. А из напитков – ликер «Бейлис» и «Кока-колу». Больше ему ничего не было нужно. «Покушай что-нибудь нормальное!» - уговаривала его я. «Нет, давай картошечку с сосиской!» - настаивал он. У нас жили три огромные собаки – сенбернарша, ризеншнауцер и кавказская овчарка. Я очень боялась, как Филипп их воспримет. Но он с ними подружился. И собаки охотно с ним игрались. Правда, с сенбернаршей, которую звали Сильва, у него однажды произошел конфликт. Мы приехали домой после концерта в «Распутине». «Пойдем со мной спать!» - позвал Сильву Филипп. А она начала отворачивать от него морду. Мол, не пошел бы ты подальше. «Какая ты дура! – обругал ее он. – Сколько телок сейчас хотели бы оказаться со мной в постели! А я тебя сам зову, и ты не идешь». Видимо, ей это не понравилось, и она затаила на него обиду. Утром мы проснулись от сумасшедшего рева Филиппа. Оказалось, эта сучка Сильва втихаря зашла к нему в спальню и своими клыками проделала по дырке в его любимых «крокодиловых» полусапожках, которые он купил себе в Германии.

   - Как Киркоров проводил свободное от работы время?

   - Мы показывали ему достопримечательности Нью-Йорка. Нанимали карету и катали его по Центральному парку. Водили во вращающийся ресторан в отеле «Marriott Marquis». В один из дней Филипп сказал: «В Нью-Йорк приехали мои друзья – Игорь и Наташка. Они тоже музыканты. Я хочу вас познакомить». Мы повезли их в Атлантик-Сити поиграть в казино. По дороге в машине я поставила кассету Пугачевой. «Это моя песня, - начал объяснять мне Игорь. – И это тоже моя». Я ему сначала не поверила. «Хорошо гонит, - подумала я. – У нас много таких сказочников». Я и не подозревала, что эти непонятные друзья Филиппа – знаменитые Игорь Николаев и Наташа Королева. Наташе тогда еще не исполнилось двадцати одного года. Из-за этого охрана в казино ее не пустила. Чтобы придать ей более взрослый вид, я за углом ее накрасила и начесала по полной программе. И в другое игорное заведение нам все-таки удалось ее провести. Но Филипп к таким развлечениям был равнодушен и считал их пустой тратой денег. Ходить по музеям и любоваться красотами архитектуры он тоже не рвался. В основном в Нью-Йорке его интересовала возможность купить модную одежду. И большую часть времени я ходила с ним по магазинам. Его гонорар за концерт в то время был невелик – всего 3-5 тысяч долларов. Из этой суммы он еще платил своей команде – директору и танцорам. А все оставшиеся деньги тратил на обновки. Мог зайти, например, в магазин «Версаче» и купить рубашку каждого цвета. Иной раз доходило до абсурда. Помню, в одном из магазинов ему понравилась джинсовая куртка, вся обшитая камнями. «Филя, мы опаздываем на концерт, - торопила его я. – Нам головы за это открутят». «Нет, пока я не куплю эту куртку, я никуда не поеду», - упирался он. Пытаться его переубедить было бесполезно. Если он что-то задумал, то всегда добивался своего. Однажды мы достали билеты на концерт Мадонны. Филипп заявил, что после концерта хочет пойти в ее гримерную и познакомиться с ней. У меня случился приступ сумасшедшего смеха. «Это невозможно, - объяснила я ему. – Она звезда такой величины, что нас к ней никто не подпустит». «Что значит – невозможно? – возмутился он. – Все равно я с ней познакомлюсь. Еще придет день, когда она сама захочет побывать на моем концерте».

   - Помнится, как раз в те времена российские СМИ сообщали, что какая-то женщина в Америке родила Киркорову двойняшек.

   - Это чистая байка. Филипп всегда любил создавать вокруг себя разные интересные истории, чтобы о нем больше говорили. Естественно, никаких двойняшек ему никто не рожал. А единственной женщиной, с которой его связывали близкие отношения в Америке, была я. На протяжении нескольких лет, приезжая в Нью-Йорк на гастроли, он неизменно останавливался в моем доме. Тусовался у меня в «Пельменной», а потом в двух других моих ресторанах – «Москва на Гудзоне» и «Лидо». Я его везде за ручку водила. А ночами валялась с ним в кровати и часами сплетничала, как с лучшей подружкой. Маша Распутина, которая тогда имела на него виды и пыталась закрутить с ним роман, даже приревновала его ко мне. Когда у нее был концерт в Нью-Йорке, она первым делом захотела встретиться со мной, чтобы посмотреть, кто я такая и какую опасность я представляю для ее отношений с Филиппом. Маша не понимала, что опасность была вовсе не во мне. Лишь когда я дала ей понять, что я очень хорошо замужем, она успокоилась и вместе со мной отправилась на Брайтон покупать женское белье. Конечно, если бы Филиппу было нужно, ему бы не составило труда завести любовницу в Нью-Йорке. Он делал на сцене шикарное шоу. И после концертов женщины прыгали на него, как ненормальные. Но ему это не нравилось. Мне приходилось каждый раз их расталкивать и втихаря выводить его через черный ход. Не интересовалось женщинами и окружение Филиппа. Его директором был ныне покойный Олег Наумович Непомнящий. По-моему, он даже особо не скрывал свою ориентацию. Филипп звал его Ольгой Наумовной. И Непомнящий охотно откликался. Что касается брака Филиппа с Аллой Пугачевой, я с самого начала знала, что у них был контракт сроком на 10 лет. Я тогда подружилась с Владом Лавриновичем – сыном директора зала «Октябрьский» в Санкт-Петербурге Эммы Лавринович. Он начал возить в Нью-Йорк всех российских звезд. После концертов я принимала их у себя в ресторане «Лидо». И мне рассказали, как мама Влада надоумила Аллу заключить этот контракт с Филиппом, чтобы вернуть начавшую угасать популярность и поправить финансовые дела. Многие тогда поверили, что они были парой. Даже моя мама восхищалась: «Боже, какая у них любовь!». «Ну, ты-то хоть молчи!» - смеялась я. «А у меня есть фотография, где я лежу с Филиппом в одной кровати, - отвечала мама. – Я была с ним до Пугачевой». Да, Аллой Филипп бредил всегда. Это была его богиня, на которую он молился. Но он не испытывал к ней любви как к женщине. Это было преклонение перед артисткой. А для Аллы альянс с Филиппом был всего лишь бизнесом. От всего, что он зарабатывал, она получала серьезные проценты.

   - Брак Киркорова с Пугачевой как-то повлиял на ваши с ним отношения?

   - Еще до Аллы между нами пробежала черная кошка. На свою голову, я познакомила Филиппа в Нью-Йорке со множеством людей. Сама я всегда помогала ему абсолютно бескорыстно и не ожидала от него никакой обратной отдачи. Мне просто по кайфу было общаться с талантливым человеком. Но среди его новых «друзей» нашлись желающие на нем заработать. И ему втихаря от меня предложили организовать концерт в Атлантик-Сити. Тогда он впервые остановился не у нас. И даже не пригласил меня на это выступление. А потом пожаловался мне, что его обманули и не дали то, что обещали. «Не надо было ничего скрывать от меня, - сказала ему я. - Если бы ты со мной посоветовался, я бы тебя предупредила, что с этими людьми лучше не связываться». После этого наши отношения с ним немножко охладели. А когда Киркоров женился на Алле, ему уже запретили останавливаться в нашем доме. Как муж Примадонны Филипп должен был жить в самых дорогих гостиницах. Если в первый раз он привозил с собой только директора и нескольких танцоров, то теперь его сопровождали личный повар, личный диетолог, личный спортивный тренер и т.д. Однажды приезжала с ним и Пугачева. Вместе с другими звездами они участвовали в вечере Игоря Крутого. После выступления их всех привезли ко мне в «Лидо». Я накрыла им огромный стол. И тогда Филипп представил меня Алле. Но, чем больше взлетала вверх его популярность, тем больше он от меня отдалялся. А в 2000 году наше общение окончательно прервалось.

   - Что же помешало вам общаться и дальше?

   - В моей жизни тогда случился серьезный крах. Весь свой бизнес я вела одна. Муж мне толком не помогал. Ночами я пела у себя «Лидо». Потом снимала кассу и выдавала зарплату. В конце концов, я не выдержала такой нагрузки и тяжело заболела. Лежала девять месяцев. Без меня бизнес пошел не туда. В результате я потеряла все, что имела. Дом у меня забрали. Ресторан я продала. С мужем, который за это время успел погулять по коридору, развелась. И осталась одна – больная и нищая. Киркоров об этом знал. Наш общий знакомый встретился с ним в самолете и рассказал ему о моих проблемах. Филипп обещал, что непременно мне позвонит. Номер телефона у меня все эти годы не менялся. Но звонка от него так и не последовало. А когда я сама пыталась ему позвонить, к телефону подходили охранники и его не подзывали. В общем, получилось, как всегда. Когда я была при делах и при деньгах, я была ему нужна. А как только я выпала из процесса, он сразу обо мне забыл. Возможно, Филипп испугался, что я хочу попросить у него денег. На самом деле мне была нужна от него лишь небольшая поддержка в плане рекламы, чтобы снова встать на ноги. Но я и без него справилась. В 2009 году мы вместе с моим новым мужем Владиславом Рыбчинским громко выступили против пения под фонограмму и в честь 30-летия нашей волны эмиграции провели в зале «Миллениум» на Брайтоне фестиваль «Эмигрантский шансон. Старая волна» с участием Вилли Токарева, Миши Гулько, Тани Лебединской и других местных артистов, поющих живьем. А потом организовали собственный оркестр «Лидо» и начали выступать с ним по ресторанам. Раймонд Паулс продал мне три песни. Одну подарил Сосо Павлиашвили, который у меня жил в конце 90-х. Оркестр наш не простой, а с шоу-программой. У нас собраны лучшие музыканты и солисты. Мы берем заказы, выезжаем и работаем в любом ресторане, куда позовут. А на Филиппа я зла не держу. В жизни всякое бывает. Надеюсь, он все-таки вспомнит обо мне. Может, когда-нибудь мы с ним снова встретимся и споем дуэтом.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 17, 2017)