АВТОР ХИТА ПУГАЧЕВОЙ НАШЛА ПОТЕРЯННОГО 13 ЛЕТ НАЗАД СЫНА

Чиновники отправили Диму Орешко на ПМЖ в США, но долгие годы не выписывали его из новосибирской квартиры и требовали платить за него «коммуналку»

Драматическими историями о российских детях, которых ушлые работники органов опеки при живых родителях продавали на усыновление в Америку, уже давно никого не удивишь. Однако история, произошедшая с певицей и автором песен из Новосибирска Ириной Орешко и ее сыном, отличается столь неожиданными поворотами сюжета, что могла бы стать основой для увлекательного романа или кинофильма.

   По словам Ирины, своего единственного сына Диму она родила в 1993 году от продюсера из Казахстана Марата Темиргалиева. Он возил начинающую новосибирскую певицу в Алма-Ату на фестиваль «Голос Азии-92», и там у них завязался «служебный роман». Однако о том, что он стал отцом, казахский продюсер так и не узнал.

   - Потом Марат неоднократно приезжал в Новосибирск, но я избегала встреч с ним, - призналась Ирина. - Причиной тому была его мусульманская вера. Моя новосибирская родня с трудом пережила «бандеровщину» в лице моего отца – выходца с Западной Украины. В конце концов, матери пришлось с ним расстаться. А про мусульман у нас в семье никто даже слышать не хотел. Честно говоря, у меня тоже не было желания, чтобы мой сын стал мусульманином. Я крестила Диму в 3-недельном возрасте в православном Соборе Александра Невского в Новосибирске. А он взял и описал попа, когда тот держал его на руках. Правда, поп сказал, что это хороший знак. При оформлении свидетельства о рождении я дала Диме свою фамилию и другое отчество вместо Маратовича. Я еще девчонкой решила, что мой сын будет Дмитрием Александровичем. Так звали красавчика Диму Смолякова, в которого я была безумно, но – увы! - безответно влюблена в школе.

   В 1997 году Орешко оказалась в центре громкого скандала вокруг песни «Позови меня с собой», исполненной Аллой Пугачевой. Везде сообщалось, что ее незадолго до смерти сочинила погибшая в 1995 году в автокатастрофе новосибирская певица Татьяна Снежина. А Ирина неожиданно выступила с заявлением, что эту песню написала она еще в 1990 году и посвятила своей первой школьной любви – тому самому Диме Смолякову.

   - Снежину я лично не знала, а вот с ее продюсером Сергеем Бугаевым, вместе с которым она разбилась в аварии, была знакома более чем близко, - объяснила Орешко. - Он обратил на меня внимание на новосибирском конкурсе молодых исполнителей «Транзит». Шепнул на ушко: «Пойдем!». И привел меня в свою роскошную квартиру в центре Новосибирска. Я прожила у него довольно продолжительное время. И у меня нет сомнений, что через Бугаева моя песня попала к Снежиной. Судя по ее стихам, Татьяна была очень восприимчивым человеком: если появлялся какой-нибудь шлягер, она тут же делала его «переложение». Я даже не уверена, что Снежина сама присвоила авторство «Позови меня с собой». Возможно, она просто решила спеть мою песню. А когда Татьяна и Сергей погибли, родственники не разобрались, что эта песня чужая.

    Выдвинутая Ириной версия была не такой неправдоподобной, какой могла показаться на первый взгляд. Брат Снежиной Вадим Печенкин сам признавал в интервью, что к ее творческому наследию причислили все, что было написано ее рукой, и ошибочно издали под ее именем несколько чужих стихов. В частности, в книгу Татьяны попали тексты песен Ромы Жукова, написанные экс-солисткой группы «Мираж» Светланой Разиной.

   - Я подала в суд и предоставила справку из Российского авторского общества, что эти тексты были зарегистрированы мной еще в тысяча девятьсот восемьдесят ломатом году, - рассказывала Разина. - «А вот у нас есть рукопись Снежиной!» - заявили мне в ответ. И предъявили ничем не заверенную ксерокопию бумажки, на которой аккуратным почерком были переписаны мои стихи. «Это не рукопись, а урок чистописания! - возмутилась я и достала из сумки листок бумаги с набросками своих новых стихов. - Вот как выглядит настоящая рукопись! Здесь так все перечеркано, что вы вряд ли сможете что-то разобрать. А на обратной стороне вообще записан текст песни Энрике Иглесиаса. Что же, по-вашему, если я переписала его своей рукой, получается, что я теперь его автор?!». Но судья не захотела слушать никакие доводы и отказала в удовлетворении моего иска.

   Для никому неизвестной Орешко борьба за свое авторство завершилась гораздо более плачевно, чем для экс-солистки «Миража». Выяснилось, что отец Татьяны Снежиной генерал Валерий Печенкин в то время занимал пост замдиректора ФСБ России. В адрес новосибирской певицы начали поступать предупреждения, что ей лучше отказаться от своих претензий. А потом, по словам Ирины, на нее напали и пытались убить. Защищаясь, она нанесла одному из нападавших смертельную рану и надолго попала за решетку.

   - По всем признакам, мой случай попадал под статью 37 УК «Необходимая оборона», - утверждала Орешко. – Но следствие представило все так, будто я ворвалась в квартиру с ножом в руках и напала на потерпевшего. Причем, если бы он убил меня, он бы за это не просидел даже дня, так как, согласно прилагавшейся к делу справке, якобы состоял на учете в ПНД. Но я видела его. Какой там ПНД?! Это был накачанный парняга под два метра ростом, с солдатской выправкой и титьками, как у Шварценеггера. Судья тоже изначально была настроена против меня, и сама постановка ее вопросов уже предполагала ответы не в мою пользу. Она припаяла мне 105 статью «Умышленное убийство». И дала 8 лет строгого режима. Ее приговор конкретно говорил: «Плевала я на ваш закон!».

   Несмотря на многочисленные попытки обжаловать несправедливое решение суда, Ирина так и не добилась его отмены и смогла лишь сократить назначенный ей срок до 5 лет. Но самым ужасным было даже не это. Пока она отбывала наказание в мордовской колонии, ее через суд лишили родительских прав и отобрали у нее сына Диму.

   - Я написала кассационную жалобу и просила поднять из моего уголовного дела  характеристики на меня от участкового и домоуправа, из которых было понятно, что ребенка на произвол судьбы я не бросала, - сетовала Ирина. - Но мне ответили, что моя жалоба не будет иметь хода, пока я не заплачу пошлину 67 рублей. А я тогда в «зоне» еще практически не работала, и денег на счету у меня не было. В результате Диму, который на момент моего ареста оставался в Новосибирске с моим отчимом, забрали в детский дом. Моя подруга Наташа Кириянко ездила, проведывала его. Ей говорили, что ребенок очень одаренный, прекрасно рисует, поет. А за три месяца до освобождения я узнала, что мой сын, оказывается, уже три года живет в Америке с новыми родителями. Сначала они возили его на летние каникулы в Италию. Хотели посмотреть, насколько ребенок легко адаптируется. А уже потом оформили все документы и забрали его в Америку.

   После освобождения в 2003 году Ирина обосновалась в Москве. Вышла замуж за отставного офицера ФСБ, с которым у нее завязались близкие отношения еще в 90-е годы. Работала мастером в различных московских ателье. А со временем сама стала хозяйкой небольшой мастерской по ремонту и пошиву одежды в одном из «спальных» районов.

   - Первое время я наивно надеялась заработать своим творчеством, - горько усмехнулась Орешко. - Носила диски со своими песнями на все радиостанции. И везде слышала один ответ: «Это неформат». Бесконечно сидеть на чьей-то шее я не могла. Вот и занялась портняжьим делом. Я с детства была не безрукой девочкой. Индивидуальному пошиву училась у старух-профи в одном из новосибирских ателье. А во время отбывания срока освоила общий пошив и стала почти профессионалом. Шила милицейскую форму и военные бушлаты. В «зоне» стояли скоростные моторы-«прямострочки». Допотопные, конечно. Но, освоив их, уже не составляло труда перестроиться на другую технику.

   Естественно, на протяжении всего этого времени Ирина не оставляла попыток разыскать своего потерянного сына. Ездила в новосибирский детский дом, откуда его в 2000 году передали американским усыновителям. Но, к кому она ни обращалась, выяснить что-либо о местонахождении и дальнейшей судьбе Димы ей так и не удалось.

   - В детском доме произошла смена власти, - поведала Ирина. - Директором была уже другая женщина. Не та, которая продавала детей в Америку. Меня приняла ее заместительница. Она прониклась ко мне сочувствием и обещала приложить все усилия, чтобы мне помочь. Сказала, что попытается поднять архивы и узнать адрес приемных родителей Димы. Но, как я поняла, ей не разрешили давать мне такую информацию. Самое интересное, что Дима так и числился прописанным в моей новосибирской квартире, и все эти годы с меня требовали вносить за него коммунальные платежи. Когда я решила продать квартиру, пришлось приложить невероятные усилия, чтобы его оттуда выписать. Органы опеки упорно не давали этого сделать, ссылаясь, что заботятся об интересах несовершеннолетнего. «Орешко Дмитрий Александрович давно живет в другой стране, - объясняла им я. – Покажите мне идиота, который по собственной воле попрется из Америки в Новосибирск в эти ваши гребаные бараки!». Видимо, они рассчитывали, что я брошу к черту эту квартиру, и они приберут к рукам мои 54 квадратных метра.

   А в конце 2013 года, когда Орешко уже практически потеряла надежду снова увидеть своего сына, ей неожиданно позвонили из американского агентства по розыску потерянных родственников в России. Оказалось, что к ним обратились приемные родители Димы Кэрол и Брюс и наняли их агентство, чтобы найти Ирину.

   - Я хочу уверить Вас, что с Вашим сыном все в порядке, - сообщала Кэрол в письме, переданном Ирине представителем агентства. – Наша семья – это я, мой муж Брюс, Дима и его младший брат из Мурманска Алеша, которого мы также усыновили. Брюс – менеджер отдела, который отвечает за безопасность ученых в лабораториях, а я - медсестра. Мы хотим поблагодарить Вас за то, что Вы дали жизнь Диме и подарили ему свою любовь, когда он был маленьким. Мы понимаем, что это письмо, вероятно, большая неожиданность для Вас, но все, что мы хотим, - принести Вам спокойствие и дать Диме возможность увидеть полную картину его жизни, а не только времени, проведенного с нами. Когда он был ребенком, он спрашивал, была ли у нас Ваша фотография, говорил, что хотел вспомнить, какая Вы. Ему также было интересно знать, кто его отец и как он выглядит. В сентябре Диме исполнилось 20 лет. Сейчас он учится в университете и надеется стать бизнесменом или адвокатом. Дима уже не говорит на русском, но он очень любит русскую кухню. У него есть российский флаг, который висит в его комнате рядом с американским. Когда ему исполнилось 18 лет, он сделал себе татуировку. Это сибирский тигр с именами Ирина и Александр, написанными кириллицей. Дима сам придумал и нарисовал этот дизайн. Мы хотим, чтобы он помнил свое русское происхождение и гордился им. Надеемся, что Вы могли бы помочь нам в этом, если Вы захотите.

   - Конечно, я безумно обрадовалась, что Дима нашелся, но, честно говоря, до сих пор не решилась вступить с ним в общение, - поделилась своими переживаниями Ирина. - Пока я ограничилась тем, что снялась для него на видео и отправила ему кое-какие свои песни. Я несколько раз начинала писать ему письмо. Исписывала по 8 страниц. Но не могла найти подходящих слов. Ну, что я ему расскажу? «Сыночек, миленький, ты знаешь, на твои крестины собралась вся новосибирская братва!». Зачем его пугать? Пусть лучше будет адвокатом в Америке и не знает всего этого! Наш 68-й квартал Новосибирска – это клоака, где все наркоманы и убийцы, где под носом у властей открыто торгуют наркотиками и губят людей. Я сама порвала с Новосибирском. Продала там квартиру и забыла этот город вместе со Снежиной и всем остальным, как страшный сон. Раньше я переживала, что Диму вывезли в чужую страну. А теперь благодарю Бога, что так произошло.

   Александр БОЙКОВ, Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 9, 2014)