По воспоминаниям продюсера Игоря Бухова, Наташа Королева в ужасе убежала от лидера «Сектора Газа», приняв его за бомжа

Основатель и бессменный лидер воронежской группы «Сектор Газа» Юрий КЛИНСКИХ, более известный публике под псевдонимом ХОЙ, прожил всего 35 лет. На сцене он был отвязным хулиганом и матерщинником. А в жизни – простым и скромным парнем. Таким легендарный музыкант остался в памяти у его земляка – продюсера Игоря БУХОВА, работавшего с Юлией НАЧАЛОВОЙ, Сергеем ЧЕЛОБАНОВЫМ и другими артистами.

   - Честно говоря, музыка, которую играл «Сектор Газа», не была мне близка, - признался «Экспресс газете» Бухов. - Я вышел из совсем другого профсоюза. Учился в Тамбове на эстрадном отделении. Дружил с группой «Круиз». Хорошо знал автора знаменитого альбома «Мальчик Бананан» Юрия Чернавского. Тем не менее, когда на гастролях с группой «Старый город» я впервые услышал на кассетном магнитофоне «Электроника» легендарную песню «Сектора Газа» «Носки», она меня чем-то торкнула. «Это наш парень, воронежский, - просветили меня музыканты. - Говорят, он уже достаточно популярен в народе». Это был 1989 год. Полным ходом шла перестройка. Появились молодежные музыкальные центры при комсомоле. Через них проводились концерты уже не по филармоническим, а по коммерческим расценкам. И я сразу подумал, что на «Секторе Газа» можно заработать денег. Хотя даже не послушал другие его песни. «А как найти этого парня?» - стал спрашивать я. «Его зовут Юра Хой, - сказали ребята из «Старого города». - Он на ВАИ (район Воронежа – М.Ф.) работает грузчиком на хладокомбинате».

   Вернувшись с гастролей, я на своей новой «восьмерке» поехал на хладокомбинат. Увидел там какого-то парня, который грузил мясо в чешский рефрижератор Alka. «Эй, чувак, иди сюда! – окликнул его я. – Хоя знаешь?». «Ну, я Хой», - нехотя ответил он. Я объяснил, кто я такой, и предложил ему поехать на гастроли по Воронежской области. «Мне тут многие обещают, - недоверчиво отреагировал лидер «Сектора Газа». - Только что-то никто не делает». «Я сделаю», - заверил я. «А сколько платить будешь? – забеспокоился он. - Я же не один. Нас в группе пятеро». Я от фонаря назвал сумму 350 рублей за концерт. «На всех, что ли?» - уточнил Юра. «Каждому», - расщедрился я. «Круто! – потрясенно воскликнул Хой. – Я на хладокомбинате столько за месяц зарабатываю. Это при том, что я ворую здесь мясо и выношу через проходную по 16 килограмм за раз». «Вообще, ты как композитор, поэт и солист имеешь право получать с концерта больше остальных, - намекнул ему я. - И номер в гостинице тебе нужен получше, чем у других ребят». «Не-е, мне ничего не нужно, - отмахнулся Юра. - Я с этими чуваками в одной песочнице вырос. У нас все должно быть одинаково». Правда, через пару недель он прозрел и высказал мне претензию: «А чего это я получаю наравне со всеми?». «Молодец, чувак! – похвалил его я. – Начинаешь умнеть». «И еще дай мне отдельный номер! – потребовал Хой. – Я уже задолбался с ребятами бухать. У них до утра пьянки. А мне хочется побыть в покое».

   Первые два концерта «Сектору Газа» я зарядил в городе Нововоронеже. На клавишах тогда играл Леша Ушаков. На барабанах – Саша Якушев. Гитариста Игоря Кущева в той поездке не было. С гитарой выходил басист Сергей Тупикин. А кто был на басу – я не помню. Поскольку о популярности их группы мне было известно только с чужих слов, я на всякий случай решил подстраховаться и взял в программу еще двух исполнителей – автора некоторых песен «Ласкового мая», участника конкурса в Юрмале Сережу Бойко и группу «Джина» - подружку Саши Коновалова из группы «Старый город», которая открывала ротик под дискотечные фонограммы а-ля «Мираж». Вот такой неожиданный был замес! Неизбалованный зрелищами народ валил на эти концерты валом. У меня были какие-то «левые» билеты от непонятно какой организации. Их продавали по 5 или 6 рублей. В зале было 600 мест. И я выходил из кассы с полной сумкой денег. 5 процентов от валового сбора брал за аренду зал. Аппаратуру я привозил свою. По 350 рублей платил участникам «Сектора Газа» и Бойко. «Джине» - по 50 рублей. И сам зарабатывал с каждого концерта где-то около «косаря». Естественно, никаких налогов не платил. Узнав про мои заработки, на меня начали наезжать местные бандиты. Требовали делиться деньгами. И в дальнейшем я был вынужден возить с собой для охраны своих бандитов – одного по «синьке» и одного от хулиганов - здорового, как Арнольд Шварценеггер, качка.

   На публику «Сектор Газа» тогда производил ошеломляющее впечатление. Еще был СССР. Никто не матерился со сцены. И тут выходил Хой с матом. Из-за этого в каждом городе у меня возникали проблемы с милицией и местным отделом культуры. Выступление Хоя еще не успевало закончиться, а со мной уже шли разборки. Как меня не посадили – не представляю. В городе Калач после двух из четырех концертов меня вызвали к 1-му секретарю горкома. «Пора заканчивать с этим безобразием, - негодовал он. – Поступает очень много жалоб от родителей. Оставшиеся концерты придется отменить». «Нет, надо их провести, -  упорно настаивал я. – А то ваш дом культуры разнесут. Я гарантирую, что Юрий больше материться не будет. Все будет нормально». Только Хоя было не удержать. Я даже пытался заставить его работать под фонограмму, где песни были записаны без мата. Но он умудрялся вставлять крепкие слова, беседуя с публикой между песнями. Хорошо еще, что в Калаче обошлось без разрушений. В Бутурлиновке, когда людям не хватило мест в зале, они разбили стеклянные двери и все равно вошли. Хой тогда был с большого бодуна и со сцены обратился к публике: «Нет ли у кого похмелиться? Башка страшно болит». Ему выкатили из зала полбутылки самогона. Он махнул пару стопочек, закусил какой-то карамелькой и только после этого дал команду барабанщику: «Шура, х…рь!». А в городе Георгиу-Деж разгоряченные зрители поломали в зале все стулья и снесли оркестровую яму. «На фиг я вас взяла, ребята?» - сокрушалась директор клуба.

   Из Георгиу-Дежа я возвращался в Воронеж на фуре с нашей аппаратурой. А музыкантов отправил поездом. По дороге к ним подсели ростовские карманники. Оказалось, они ездили за «Сектором Газа» по всему гастрольному маршруту и во время концертов шмонали зрителей. Прямо как герой Евгения Евстигнеева в фильме «Мы из джаза». По словам Хоя, один из этих карманников показывал им золотую цепочку и хвалился: «Я перекусил ее зубами у какой-то телки. Она так билась в экстазе, что ничего не заметила». Потом я повез «Сектор Газа» в Курск. Там они уже работали на более серьезной площадке – в доме офицеров на 1000 мест. Я завязал знакомство с девочкой-администратором из этого дома офицеров и заночевал у нее. А в семь утра ей позвонили с работы и сообщили: «Твои артисты начудили в гостинице. Устроили потоп в номере и в ресторане. Там просто ужас, что творится!». Пришлось вставать и ехать разбираться с этим. Открыв номер «Сектора Газа», я увидел, что там воды по щиколотку. Перед сидящим на кровати Хоем плавали его кроссовки. А уборщица пыталась при помощи тряпки и тазика собрать воду. «Я здесь не при чем, - начал оправдываться Хой. – К нам приехал наш поклонник - местный «вор в законе». Устроил банкет. Кто-то перепил и блеванул в раковину. Видимо, хотел смыть. Но воды в кране не было. И кран остался незакрытым. А ночью вода пошла. Все здесь залила. И от нас потекла в ресторан этажом ниже». «За ремонт вычту у вас из гонорара!» - пригрозил ему я. Но гонорар я им уже выдал. И пришлось платить из своих.

   А после Курска Хой неожиданно мне объявил: «Я уезжаю в Москву». «Что случилось, Юрок? – удивился я. – Вроде у нас все хорошо идет». Оказалось, ему предложили совместную работу с «Ласковым маем». До этого мне звонил их продюсер Андрей Разин и наезжал на меня из-за того, что на афишах я указывал Сережу Бойко как композитора их группы. Про эти афиши «Ласковому маю» рассказали воронежские ребята, которые ставили им аппарат. Узнав от них, что на «Сектор Газа» везде аншлаги, один из «ласковомайских» администраторов нашел Хоя и за моей спиной его переманил. Но не прошло и месяца, как Хой позвонил мне и взмолился: «Приезжай за мной! Я тут уже задолбался». Жил он в трехкомнатной хате на окраине Москвы. Я застал там кучу сладеньких 15-летних подростков. И среди них на кровати лежал лидер «Сектора Газа». Концертов у него не было. Ему пообещали золотые горы. А никто ничего не делал. И я забрал его обратно в Воронеж. Самое интересное, что этот администратор, который пытался Хоя переманить и к нему присосаться, воспользовался тем, что Юру еще никто не знал в лицо, и сам стал выступать под его фонограммы как «Сектор Газа». Юра про это услышал, приехал к нему на концерт в Зеленом театре и прямо на сцене набил ему морду.

   В то время я уже начал работать с Юлей Началовой. Возил ее записывать в Москву на студию «Гала Рекордс». Директором студии был Сергей Кузнецов. Он услышал, что я делал гастроли «Сектору Газа», и попросил меня: «Привези мне Хоя!». Я поехал за ним в Воронеж. Снял там двух телок и привез на хату. Немного их потрахал. А потом вызвал туда Хоя. И договорился с телками, чтобы они устроили для него легкий лесбос – целовались и трогали друг друга за сиськи. Хой же никогда не видел ничего подобного. Он довольно рано женился и стал отцом. Жил с женой Галиной и маленькой дочкой Ирой. Да, на гастролях на него вешались фанатки. Но я сомневаюсь, что у него был с ними секс. Фанаток в основном трахали мы с Лешей Ушаковым и Сережей Бойко. А у Хоя и остальных участников «Сектора Газа» была своя алкашиная тусовка. Естественно, при виде ласкающихся голых телок Юра охренел. Бросил свои сумки и полез к ним в постель. «Уже нет времени, - стал торопить его я. - У нас скоро поезд отходит». «Я без них никуда не поеду», - поставил мне ультиматум он. «Хорош прикалываться! – возмутился я. - Завтра нас ждут в Москве». Но Хой был непреклонен. К счастью, телки согласились поехать с нами. На четверых нам удалось взять билеты только в плацкартный вагон. Мы завесили наши полки одеялами. И Юра всю ночь с этими телками бухал и их пердолил.

   По прибытии в Москву я объяснил Хою, как найти офис «Гала Рекордс». «Приезжай туда в 4 часа! – попросил я. – Только без опозданий и без телок!». Дал телкам денег и уехал по своим делам. В назначенное время я уже сидел в офисе с Сергеем Кузнецовым, Аркадием Укупником, Игорем Николаевым и Наташей Королевой. Хой завалился туда только через час. Кроссовки у него были порваны и скреплены какой-то проволокой. В руках он держал трехлитровую банку пива и завернутую в газету селедку. И телки по-прежнему были при нем – пьяные и помятые. Королева охренела, когда увидела эту троицу. Подумала, что это какие-то бомжи с трех вокзалов. И в ужасе убежала из офиса. Мне было очень стыдно за Хоя. «Ну, можно его как-то облагородить», - сказал я Кузнецову. «Как раз этого не надо, - возразил он. - Пусть будет такой! А то песни другие начнет писать». До этого я привозил Хоя к организатору фестиваля «Рок чистой воды» - бывшему менеджеру «Наутилуса Помпилиуса» и «Чайфа» Косте Ханхалаеву. «Может, займемся этим парнем?» - предлагал я Косте. Он пообщался с Хоем и сказал мне: «Нет, с ним мы не сможем на годы вперед планировать какой-то бизнес». И я отдал его Кузнецову. Он обещал мне за это 5000 долларов. Правда, так и не заплатил. А я не стал их у него требовать. Тогда денег у меня было много. Я уже ездил на 500-м «Мерседесе». И по этому поводу не парился.

   Насколько я слышал, за права на «Зловещих мертвецов», «Ядрену вошь» и другие альбомы «Сектора Газа» Кузнецов отвалил Хою 50 тысяч долларов. Хой взял половину денег. А другую половину оставил у Кузнецова. «Пусть лучше у тебя лежат! – сказал он. – Целее будут». Через год я случайно встретил Хоя с «Сектором Газа» в поезде по дороге из Питера в Воронеж. Я возвращался от друзей-бизнесменов. А «Сектор Газа» - с какого-то концерта. Мы вышли в тамбур покурить. «Смотри, сколько я заработал!» - похвастался Хой и достал из кармана большую пачку смятых купюр. Изредка мы пересекались с ним и в дальнейшем. Как-то я видел его в Москве на Горбушке. Он был тогда на пике своей популярности. Подъехал на какой-то иномарке. И его встречала толпа фанатов. А в последние годы жизни Хой практически полностью перебрался в Москву. Жил там со своей московской подружкой Ольгой Самариной. Как говорили музыканты, она якобы подсадила его на наркоту и вместе с ним ширялась. Но, вполне возможно, на нее просто переводили стрелки. Хоя трудно было на что-то подсадить. Думаю, он и до нее сам все это пробовал. Так получилось, что летом 2000 года мы с Хоем оба одновременно оказались в Воронеже. Созвонились и договорились встретиться и бухнуть. А на следующий день мне сообщили, что Хой внезапно умер. И вместо встречи с ним я попал на его похороны.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 33, 2022)

   Газетная версия https://www.eg.ru/nostalgia/2456492